Шрифт:
Глава 1
Шум со двора отвлекал. Звуки ударов и крики боли с помоста раздавались уже третий день. Наказывали работников кухни, всех подряд. Начинали с главного повара, а продолжат до тех пор, пока своё не получит последняя посудомойка или истопник, так и не усвоил ещё, кто из них в кухонной иерархии стоит выше, а кто ниже. Да мне этого и не надо.
Может, в душе я не одобряю столь радикальных действий, но по-другому никак. Шутка ли, пытались отравить ведь не крысу какую-нибудь амбарную, а самого настоятеля Готлинской обители,
А вообще хорошо, что я изучаю плетение в условиях шумовых помех, можно сказать, в обстановке, приближенной к боевой. В сражении мне тоже никто спокойно магичить не даст. Шум боя вокруг, кровь рекой, рука бойцов колоть устала, а тут я, такой весь, создаю могущественный удар, способный похоронить целую фалангу, а то и две.
Только вот сильные магические энергии видны издалека, так что враги сразу же попытаются или разрушить плетение, или убить мага, его создающего.
– Моя ты прелесть, – пробормотал под нос, разглядывая рисунок заклинания метеоритного дождя.
Сижу в кресле, смотрю в раскрытую книгу и вижу – нет, не фигу – извивающуюся разноцветную спираль, напоминающую молекулу ДНК, завязанную неровным бантом, придумал же кто-то. Такое ни запомнить, ни выучить за всю жизнь. Только по шпаргалке можно отработать.
Зачем тогда пялюсь в эту какофонию линий уже в десятый или более раз за последние два дня? Так ведь большая разница, потрачу ли я в бою на это восхитительное, но очень сложное плетение целый день или уложусь в пять, а может, и менее часов. От этого может зависеть исход сражения.
Война буквально стучит в двери моего дома, а если быть точнее, в ворота Готлинского аббатства. Вчера голубиной почтой пришло сообщение, что виргийская армия, обложив заслонами крепость Леотан, где сидит наш сильный гарнизон, развернулась основными силами на Готлин, стремясь не допустить соединения в один кулак кранцевских войск, которые реками и ручейками начали сюда стекаться.
Стихший было утробный мужской вой за окнами сменился женскими визгами. Поменяли хулигана на Луиса Корвалана, то есть какого-то мужика у столба для порки отвязали, а бабу, наоборот, привязали.
Понятно, что никто из этих бедолаг к попытке меня отравить, едва не закончившейся безумием Юльки, моей служанки, прямого отношения не имеет. Лейтенант сыска Николас это точно установил. Но они допустили, что в их хозяйстве беспрепятственно шлялся отравитель и свободно влил в пирожные, предназначенные аббату, какую-то гадость. Ещё надо выяснить, какую. Пока никто ничего толком сказать не может.
Брат Симон там у себя в лечебнице чего-то колдует который уже день, однако чувствую, ни черта он не разберётся. Тут, в средневековом мире, про химические реактивы, позволяющие определять состав сложных веществ, понятия не имеют. А без этого никак.
Отравитель? Я сказал, шлялся отравитель? Ну, в принципе можно выразиться и так, раз
– Ваше преподобие. – В дверь моего кабинета постучал и заглянул Николас, не тот лейтенант сыска, которого мне прислала мачеха, добрая моя герцогиня Мария, а друг детства бастарда Степа, чьё тело мне досталось в наследство. – Юлька очнулась опять. Пить просит.
– Так дай, – пожал плечом. – Пусть ест, пьёт. По идее, не сегодня, так завтра должна уже полностью оклематься. В умной книжке так написано.
Исцеление юной девушки оказалось не столь простым, как мне поначалу представлялось. С выведением яда из организма я справился быстро, там плёвое дело, простенькое плетение из жгутиков четырёх оттенков, соединённых в неправильной пентаграмме, а вот с помутившимся сознанием пришлось повозиться. Оказывается, хорошо, что вовремя успел. Ещё бы пара-тройка часов задержки в исцелении, и всё, Юлька – дурочка.
Из-за этого меня целый день от злости трясло. И, чего уж от себя-то скрывать, немного от страха. Отведай я тех чёртовых пирожных, и спасти бы меня было некому. Кроме меня здесь и близко нет одарённых, имевших в источнике необходимое количество оттенков энергетических нитей.
Заметил, что Ник не ушёл, всё так же смотрел на меня.
– Что-то ещё? – уточнил.
– Да. Она встать хочет.
– Пусть встаёт. Только вызови сначала Ангелину. Она ей поможет, ну, помыться, одеться и прочее. Сам, что ли, не понимаешь?
Новик гвардии кивнул и исчез за дверью.
В связи с попыткой покушения в моём окружении произошли некоторые, я бы сказал, кардинальные изменения.
Во-первых, расширили мои апартаменты за счёт двух келий, находившихся от них за стеной. В ней проломили проход – я и проломил с помощью магии, пригодилось то плетение разрушения преград – и поставили двери. Во-вторых, теперь в моих покоях живут милорд Карл и новик Николас, не считая выздоравливающую Юльку и временно её заменяющую по работе Ангелину. Девушки в одной комнате спят, у остальных по собственной спальне.
Хотели ещё раба приставить, чтобы еду мою пробовал, да я отказался. Во-первых, яд может быть замедленного или вовсе отсроченного действия, во-вторых, на кой чёрт дармоеда содержать, если живу теперь в магическом мире, а способности в магии у меня огромные?
Встречал в фолиантах четыре разновидности плетений по определению любой отравы что в еде, что в питье, что на предметах, и пару заклинаний, разрушающих яды. Убил целый день, но сделал себе амулеты по одному каждого типа. За основу взял сапфиры, так что месяца три, а то и больше, они мне послужат. А потом суп с котом. В смысле, по новой эти же плетения в кристаллы вложу. Хорошо-то как быть почти волшебником.