Бастарды

Аскеров Эльхан

– Ты противоречишь сам себе, устоз. Владетели без кметов – ничто, с этим я согласен, но кметы без владетеля, я думаю, прекрасно разберутся, – ответил Топ-Гар.

– Разберутся, как поле засеять, как скотину пасти. Но как им защититься от бандитов? Как спасти свои дома от огня? Крестьяне ничего не смыслят в сражениях, да им это и не нужно. Каждый должен заниматься своим делом. Крестьянин пахать, кузнец ковать, а воин сражаться.

– Но ты-то, сражаешься. Да еще и как. – Усмехнулся сотник.

– Сражаюсь. Но только потому, что вынужден был это делать. Некому больше было защитить мой дом и семью, потому и взялся за оружие. Это одна из многих причин, по которой я решил переехать, –

мрачно ответил Разман.

– Ты говорил, что твой старик был звероловом, а, глядя на тебя, можно подумать, что он был солдатом. Уж очень ловко ты орудуешь своим герданом. Да и от боя не уходишь. Что-то ты темнишь, устоз. – Улыбнулся сотник.

– О чем это ты? – растерянно спросил кузнец.

– Ты отличный мастер, это я готов признать когда и где угодно. Но я готов биться об заклад, что ты когда-то был еще и солдатом. Уж очень легко ты втянулся в походную жизнь. И с дисциплиной ты в ладах. Умеешь исполнять приказы и подчиняться старшему по званию без оговорок и споров. Это, не говоря уже о твоем владении оружием, – задумчиво проговорил Топ-Гар и внимательно посмотрел на кузнеца, словно пытался заглянуть в его мысли.

– Ты прав, сотник. Но не во всем. Походная жизнь – это навыки, полученные от отца. Чтобы поймать зверя, приходится долго бродить по степям и лесам. Умение подчиняться тоже оттуда. Не зная повадок зверя, легко можно стать не ловцом, а добычей или просто испортить всю охоту. Да и сама работа кузнеца приучает к порядку. Попробуй не соблюсти ритуал или небрежно отнестись к плавке, сразу всю работу испортишь. Весь свой труд псу под хвост отправишь. А это время и деньги. Протянешь со сроком, больше не получишь хорошего заказа. А герданом орудовать, это как молотом. Я потому его и выбрал. Раскрутил, и знай, не останавливай, а уж как правильно направить, это сами боги велели знать. На то и кузнец. Я ведь что угодно могу выковать. От меча до иголки. Думаешь, я просто так с собой все это железо волоку? Нет, сотник. Из этих обломков я могу и лемеха для плугов наковать, и подковы лошадям. Да так, что закалка останется. Это ведь оружейная сталь. Такому лемеху сносу не будет, а подковы можно годами не менять.

Мне только одна мысль покоя не дает. Как паренек умудрился драконий клинок разрубить, и без меча не остаться? Понимаешь, сотник. Есть вещи, в которые не поверишь, пока сам не увидишь. Сегодня я это увидел. Еще мой учитель говорил, что воин, которым овладел демон боя, может сделать такое, чего никто другой сделать не сможет. Да и сам он не повторит после.

– Ты что несешь, ифритова кувалда! Хочешь сказать, что наш мастер стал дэвона? – прорычал Топ-Гар, непроизвольно потянув меч из ножен.

– Кем-кем? – переспросил Такеши, быстро переводя взгляд с сотника на кузнеца и на всякий случай перехватывая нагинату поудобнее.

– Дэвона. Человек, одержимый дэвом, – ответил Разман, не сводя взгляда с сотника.

– Нет, Топ-Гар. Он не дэвона. Оставь в покое свою железку. Пока ты ее вытянешь, я тебе твою дурную башку три раза успею в живот забить. Демон боя, это не дэв. Вспомни сам, что было сегодня. Кто из вас, даже в лучшие свои времена мог устроить такое? Думаю, это даже Расулу было бы не под силу. А он сделал. А теперь вспомни, что ты видел, когда пошел ему докладывать, что все готово к бою? Я видел, с каким лицом ты спустился с того карниза.

Почему у него все губы изранены? Скажешь, в бою разбил? Нет, друг. Это не от кулаков. Я так думаю, он в ярости перчатку грыз. Верно? Еще и рычал, небось, не хуже этого зверя. – Кузнец кивком головы указал на степенно вышагивающего барса.

– Нет, кузнец, ты не устоз. Ты, точно колдун. Я не хотел этого никому рассказывать. Как ты узнал? – растерялся

Топ-Гар.

– Это и был демон боя. Он появляется, когда человек идет на смертельный бой и хочет только одного, победить. Любой ценой, любыми средствами, но только победить. Это сама смерть в человеческом обличии. Человек не чувствует боли, не думает о ранах, у него даже кровь не идет. Он живет только боем. У северян есть слово, которым они называют подобных людей. Там они встречаются чаще всего, а ведь он наполовину северянин. Вот и получается, что северная кровь помогла ему сегодня победить.

– Бейсарк, – тихо проговорил сотник.

– Как ты сказал? – переспросил Такеши.

– Бейсарк. Так их называют там, на севере. Я думал, что никогда больше в своей жизни не увижу подобное. Но, видно, не судьба мне избавиться от старых призраков, – задумчиво сказал сотник.

– О чем ты? – быстро спросил кузнец, превратившись в слух.

– Это случилось, когда я еще зеленым новобранцем был. Капитан тогда был только десятником. Мы воевали с горцами-козгарами в юго-восточном пределе. С нами был отряд наемников. Бойцы-северяне, в рогатых шлемах и с круглыми щитами из дерева. Мы поначалу посмеивались над их вооружением, но как потом оказалось, напрасно. Умели парни воевать.

Среди них был один. Странный парень. Здоровенный, как скала, а ума, как у младенца. Даже поесть сам не мог, пока миску в руки не сунут. А если забудут, так и будет голодным сидеть. Но в таком состоянии он находился только до боя. В первой же стычке он устроил такую бойню, что мы все с непривычки весь свой ужин показали. Вот тогда я и запомнил это слово.

– Что ж, все сходится, – негромко сказал Такеши. – Он хотел отомстить, заставить богов содрогнуться, уничтожить всех виновных в смерти матери. Он звал смерть, и она отозвалась. Она прислала одного из своих прислужников ему в помощь. Демон дал ему силы победить, но позвал за собой его душу. Но демон боя, не сама смерть. Он позвал душу, но увести ее в темные пределы не может. Вот и бродит она по серым землям. Ведь неизвестно, сколько жизни отмерено ему богами.

– Но ведь ты сможешь позвать его душу обратно? Ведь так, Медведь? – спросил Топ-Гар с нескрываемой надеждой.

– Я не колдун и не шаман, сотник. Я воин. Я могу только то, что знаю. Что передали мне предки. Но теперь, с появлением этого зверя, мне кажется, что мы сможем показать ему дорогу, – ответил Такеши.

– Почему? С чего ты так решил? – развернулся к нему Топ-Гар. Но за островитянина ответил кузнец.

– Животное никогда не станет пытаться вылечить безнадежного. Самка будет преданно сидеть рядом с умирающим детенышем, но не станет пытаться спасти его, продлевая мучения. Звери чуют приход смерти задолго до того, как это поймет человек. Даже собаки, уже сами забывшие, что такое дикая жизнь, начинают оплакивать покойника, до смерти больного. Барс начал вылизывать паренька и пошел с нами. Значит, не все потеряно. Ты считаешь, что с его помощью тебе удастся показать ему дорогу обратно?

– Надеюсь. Кажется, он ушел не очень далеко. Его держат данное вам слово и завет отца.

– Ну тогда, значит, будем просто ждать и просить богов указать ему путь, – подытожил разговор Топ-Гар и пришпорил коня, направляясь в голову колонны.

Даже несмотря на беспокойство за Ал-Тора, а возможно, именно из-за него, он старался вести колонну быстрым, размеренным шагом, чтобы побыстрее скрыться в солончаках. Теперь вся ответственность за отряд легла на старого сотника.

Было решено перейти на ночные марши, отдыхая днем. В темное время суток меньше возможности попасться на глаза нежелательным свидетелям, а неторопливый шаг избавлял от опасности переломать ноги лошадям.