Бастер, ко мне!

Бинз Арчи

– Вылезай, Бастер!

Он наклонил ялик, чтобы тюленю было легче вылезти. Бастер тревожно взглянул на Клинта, потом с сомнением – на илистый берег.

– Лучше не будет, Бастер. Вылезай!

Бастер вывалился из лодки, а Клинт взял лопатку для моллюсков и ведро.

– Попытаем счастья здесь.

Они направились к обрыву – там сразу шла глубокая вода.

– Тс-с!

Бастер остановился рядом, и оба прислушались к звукам, которые доносились из воды: хриплое, мощное дыхание невидимых пловцов.

– Знаешь, кто это? Бастер не знал.

– Тюлени.

Но

и это ему ничего не сказало.

– Подожди, увидишь.

Они подождали, и в тумане прямо перед ними из воды появились две черные головы.

Тюлени походили на сильных пловцов, которые знают, куда плывут, и не боятся усталости. Они держались рядом, как друзья, и громко дышали, словно шушукались. Видно было, что в воде они себя чувствуют как дома.

– Хорошие ребята твои тюлени, – сказал Клинт.

Бастер ответил лишь вежливым взглядом; его больше интересовали мальчики и собаки – с ними, по крайней мере, можно было возиться, или радио – его приятно слушать.

Они пошли дальше. Клинт пристально изучал прибрежный песок. Из-под ног его разлетались моллюски, но он не обращал внимания на лошадиные актинии с их сморщенными, в дюйм толщиной сифонами. Вдруг позади, облив ему ногу до колена, взметнулся целый фонтан воды.

– Ах ты! – Он нагнулся над аккуратной ямкой в песке – на нее он и наступил. – Это и была земляная уточка, Бастер. У нее к сифону, наверное, прилип пучок водорослей, и я на него наступил. Теперь она ушла, и искать ее уже бесполезно.

Они стали ступать более осторожно и вскоре остановились возле торчащего из песка сифона. Он был не толще, чем сифон крупной лошадиной актинии, но не сморщенный, а гладкий.

– Вот она, Бастер. А теперь – тс-с!

Тюлень замер в неподвижности, и Клинт приступил к работе.

Говорят, есть с полдюжины способов выкопать земляную уточку. Однако пять из них Клинт считал неприемлемыми, ибо уточка пугалась и уходила еще глубже в песок. Правильным способом был тот, которому его научили индейцы. И Клинт принялся осторожно копать на расстоянии фута от сифона. Люди, которые никогда этого не делали, утверждают, что копать так близко нельзя, а на самом-то деле как раз можно.

Клинту не удалось так уж много узнать о земляных уточках из книг, но он изучал их самостоятельно и даже написал о них классное сочинение. Он утверждал, что по деятельности и инстинктам их следует относить к классу простейших. Движения их только вертикальны: добывая пищу, они высовывают сифоны на поверхность и втягивают обратно при приближении опасности. Когда их ищут, они стараются зарыться поглубже в песок, но далеко уйти не могут. Обычно земляная уточка бывает как раз над теми камнями, которые Клинту уже не под силу сдвинуть.

Чувство опасности у земляной уточки тоже было весьма примитивным, писал Клинт. Она проявляла беспокойство, только когда трогали ее сифон, но не обращала внимания, если копали рядом. Наверное, считала, что это роет какой-нибудь другой моллюск, или вообще не знала, что происходит, ибо это выходило за пределы ее восприятия.

Клинт написал обо всем этом в своем

сочинении по литературе, хотя нужно было писать на тему «Что я видел во время поездки в город». Некоторым ребятам понравилось его сочинение, другие говорили, что в нем слишком много умных слов. А Лен Декер целую неделю во время большой перемены потешался над ним, говоря, что Клинт чересчур о себе воображает. Клинт уже жалел, что сдал такое сочинение, но, написав его, он сам для себя уяснил, что ему известно о земляных уточках, а что еще нет.

Клинт выкопал отлогую с одной стороны ямку глубиной я полтора фута. Между этой ямкой и земляной уточкой была стена из песка и гравия с фут толщиной.

– А теперь, Бастер, посмотрим, точны ли наши расчеты.

Бастер оторвался от прозрачной креветки, которую он, с интересом обнюхивая, вырыл из ее убежища, и закивал головой, словно говоря: «Какой вопрос! Конечно, все расчеты превосходны!»

– Подожди, Бастер, мы ее еще не достали. Сначала сделаем так… – Не сводя глаз с ничего не подозревающей уточки, Клинт начал подкапывать песок под стеной между ямкой и уточкой. – Тс-с, Бастер! Еще несколько дюймов…

Лопата царапнула о камень, взвился фонтанчик воды, и сифон исчез. Клинт изо всех сил двинул лопату вперед и почувствовал, как что-то живое стукнулось о стальное лезвие.

– Смотри, Бастер!

Но смотреть пока было не на что. Черенок лопаты ушел под воду, куда скользнула и потревоженная Бастером креветка.

Клинт руками разрушил стену и вытащил огромного молочно– белого моллюска. Он поднял его за сифон в целый фут длиной, прикидывая, сколько уточка может весить.

– Неплохой экземпляр. В нем, наверное, фунтов пять.

Сифон уточки был в два раза длиннее ее туловища, и втянуть его целиком в свою тяжелую, почти квадратную раковину она никак не могла бы, а толстая мантия распахивалась впереди всем на обозрение, словно уточка купила себе пальто в отделе детского платья и оно ей было мало. Казалось, не хватило хитина для такой раковины, какая ей была предназначена природой.

В книгах не говорилось, зарывается ли земляная уточка в песок, чтобы защитить обнаженные части своего туловища, или просто ее раковина уменьшилась, поскольку в ней не было особой нужды. И почему земляных уточек можно отыскать во всем мире только в двух местах, разделенных целой тысячей миль, – в Пюджет-Саунде и на Африканском побережье. Должен же, считал Клинт, кто-то наконец выяснить, почему такие столь далекие места оказались одинаково привлекательными для доисторического моллюска.

Он нашел еще одну земляную уточку, а потом выкопал несколько масляных моллюсков для Бастера.

– Молодец, хорошо себя вел!

Бастер пролаял в ответ нечто похожее на: «И ты тоже», и предложил идти дальше, исследовать мир, который они открыли самостоятельно.

Когда они вернулись к воде, уже начался прилив; ялик был на плаву, а якорь – под водой.

– Мы поступили беспечно, Бастер, теперь придется идти вброд, а то и плыть. То есть поплыву я. Ты ведь даже не знаешь, как это делается!