Бастиано Романо

Хантингтон Паркер С.

Он выходил и снова входил, его движения были грубыми и отрывистыми, словно ему не терпелось снова погрузиться в мой рот. Притяжение между нами выросло в валун, который я не могла остановить, и я знала, что должна была это прекратить.

Спать с людьми, работая под прикрытием, случалось. Это было в порядке вещей. Но это? Я не смогла бы контролировать себя, даже если бы попыталась, а это было опасно. У меня была работа, которую нужно было выполнить, и если все пойдет дальше, бюро потеряет эту единственную в жизни возможность

уничтожить синдикат Романо.

Я не могла этого допустить.

Бастиан вытащил член из моего рта, погладил себя и отпустил. Его член ударился о мое лицо, вырвав меня из раздумий.

Я посмотрела на него сквозь ресницы яростными глазами.

— Какого черта?

Он с невозмутимым видом провел рукой по своей длине и погладил пирсинг.

— Ты отвлеклась.

— Поэтому ты отшлепал меня своим членом…

— Да.

— Ты ведь ни за что не извиняешься, правда?

— Я слышу ужасно много разговоров и очень мало траха.

Боже мой, какой же он был ублюдок. Я не понимала, почему все еще хочу его. Он снова и снова давал мне повод бежать в другую сторону, и все равно… Я оставалась прикованной к полу, мои ноги, как упрямые корни, не могли сдвинуться с места. Я застыла перед мужчиной, который мог свернуть мне шею одним движением запястья и оставить беспорядок на усмотрение своей семьи.

Я встала и встретилась с ним лицом к лицу.

— Тебе не нужно быть засранцем.

— Я не засранец. Я беру то, что хочу, а тебе это не нравится. В этом есть разница.

— Ты отрицаешь, если не считаешь себя засранцем.

— Еще раз назовешь меня засранцем, и мне придется трахнуть тебя.

Я приподнялась на кончики пальцев, наклонилась вперед и прошептала, касаясь губами его губ при каждом слоге:

— За-сра-нец.

Он положил ладони по обе стороны от моей головы и поцеловал меня, упираясь спиной в стену. Его язык скользнул по моим губам, углубляя поцелуй, а он поглаживал верх моего рта и вводил в меня свой член.

— Такая. Чертовски. Нуждающаяся. — Его губы не отрывались от моих, пока он говорил. Он опустил руку к моей киске, собрал мою влагу, поднес к лицу и размазал по щеке. В его глазах заплясало веселье, когда он отстранился. — Улики размазаны по твоей щеке. Можешь называть меня засранцем сколько угодно, но мы с тобой оба знаем, что ты хочешь меня. Так что же это значит?

Я открыла рот, чтобы ответить, но не могла найти, что сказать. Это была не игра. Жизнь не была игрой. Но рядом с Бастиано я чувствовала себя как в раунде побед и поражений, а он? Он всегда был победителем.

Встав лицом к нему, я сделала шаг к нему, но он встретил меня, уперев в стену. Его рука скользнула к моей киске, и он провел пальцами по ее складочкам. Я должна была смутиться от того, как легко его пальцы скользнули внутрь. Меня должно было смутить многое, но ни одно из них не включало в себя езду на его пальцах, как на дикой лошади.

Я откинула голову назад, когда он покрутил пальцами и добавил третий палец. Дверь в коридор со скрипом открылась, и я повернула голову к изогнутой лестнице. Бастиан не потрудился

прикрыться, когда раздались шаги, но мой рот слегка приоткрылся, когда я попыталась переориентироваться, когда пальцы Бастиана все еще были во мне.

— Ариана? — Голос Даны разнесся по комнате, когда Бастиан добавил четвертый палец.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — прошептала я, но он не остановился, а я не остановила его. Мои бедра встретились с его толчками и умоляли о большем.

— Ариана? — повторила Дана, ее голос стал еще более раздраженным.

Ладонь Бастиана коснулась моего клитора, когда его пальцы скользнули в меня и вышли из меня. Другая его рука закрыла мне рот, когда я застонала его именем, и моему телу не было дела до того, что Дана стояла на вершине лестницы, отделенная от нее лишь тонким гипсокартоном, который заканчивался на повороте. Ей достаточно было пройти полпролета, чтобы увидеть, как он трахает меня пальцами.

Он прикусил мою шею, затем высунул язык, и я знала, что он оставит след. Внутри. Снаружи. Везде. Если уж на то пошло, я думаю, он наслаждался публикой. Его бывшей девушкой, не меньше. Он был в полной жопе и я вместе с ним, потому что мне это нравилось.

Дана вздохнула, и я услышала это со всех сторон.

— Я знаю, что ты здесь, Ариана. Я скажу Бастиану, что ты там отдыхаешь.

Бастиан рассмеялся мне в горло. Моя кожа заглушала его смех, когда он упирался своим членом мне в живот. Я потянулась вперед и погладила его. Моя рука легко скользила вверх и вниз, кожа все еще оставалась скользкой от моей слюны.

Его рот встретился с моим, и его язык провел по краю моего рта, когда он вошел в мою руку. Он оттолкнул мою ладонь, вынул пальцы из моей мокрой киски и вошел в меня, жестко, быстро и обнаженно.

Без слов.

Никаких предупреждений.

Без сдерживания.

Мои глаза расширились, дыхание сбилось, и я чуть не вскрикнула от удивления, когда кончила с первого толчка.

Он прикусил мочку моего уха и прошептал:

— Ты можешь думать, что ненавидишь меня, но твое тело еще не поняло этого. Оно хочет быть моим. Оно думает, что оно мое.

— Эй? Ты там внизу? Ты же знаешь, как трудно ходить по этой крутой лестнице на каблуках! — Я отнесла жалобы Даны к разделу "То, на что мне плевать".

Пирсинг Бастиана попал точно в точку G. Я вскрикнула, не в силах сдержаться. У меня было полсекунды, чтобы понять его ухмылку, прежде чем он вышел из меня, оставив пустоту, когда мое ядро спазмировалось, и я почти упала на колени. Он подождал, пока я потеряю опору, и поймал меня.

— Что это было? — Дана сделала первый шаг вниз по лестнице.

Щелчок ее каблуков ускорил мой пульс.

— Ничего! — Я замялась в поисках оправдания, пока Бастиан держал меня, когда я переживала свой оргазм, чувствуя себя такой пустой без него во мне, пока я цеплялась за его плечи, чтобы сохранить жизнь. И, черт возьми, он выглядел так, будто тоже это знал. — Я поскользнулась и разлила лед повсюду. Просто убираю за собой!