Бастион Духов
Шрифт:
— Теоретически точно так же как и вы.
— А практически нет, читал я вашу «Кама сутру», сущие пуританские дела, никакой новизны. Вот полистал бы ты нашу «Ханьявзяви», сам бы все понял. И женщины ваши холодны как гранит. Суй Хана так сущая доска.
Суй Хана — была самой страстной из женского бесцветного батальона, мечта любого человека из синей дивизии. Человека, но не такого как Сифи. Я только раз был с ней, но еще долго буду помнить ту ночь.
— Решил попробовать секс с представительницами других рас, — хоть будет что вспомнить по возращению домой, — Сифи задумчиво зазевал.
— Лучше займись техносексуализмом для разнообразия, — посоветовал я.
— Это идея, — серьезно сказал он, — спасибо, я попробую.
И попробовал… Через неделю еле-еле вытащили его
После отдыха мы пожевали сухие армейские галеты и отправились в путь. На меня всё сильнее и сильнее давила многокилометровая толща над головой. А может быть сказывалось нервное напряжение или усталость. Потолок пещеры был так высок, что его нельзя было рассмотреть. В этом зале, свет давали теже самые, загадочные кристаллы.
— Ой, — вдруг взвизгнула Путана. — Гильотина!
И действительно, у стены расположилась, покосившаяся и ржавая гильотина, три человеческих черепа с одной стороны и груда перемешанных костей с другой стороны. И надпись над ней на общеполигонском: «На любой, вопрос, можно найти ответ. Даже на тот, на который нет ответов. Этот ответ — в тебе! Знающий истину, не умирает!»
— И они конечно не знали истины, — девушка сжала свой скортер, — что-то мне это не нравится.
Сзади нас раздалось лязгание. Мы разом развернулись и я чуть-чуть не наступил на свою челюсть от удивления. К нам шли два скелета, облаченные в древние рыцарские доспехи. Пустые глазницы одного страшно глядели в нашу сторону, второй спрятал своё костяное лицо под «лисьей» маской, лишь костяная кисть, сжимавшая мечь, показывала, что второй — тоже скелет. Девушка пустила по ним пару очередей. Пули словно прошли сквозь мертвых воинов.
— Пленники, мы приветствуем ва… — Челюсть первого отвалилась и упала под его закованные в латы, костяные ноги.
— Вас, — добавил за него другой, — в Подземной Обители Бастиона Духов. Сейчас вы проследуете за нами, — маска вибрировала в унисон с его голосом.
— Ну уж дудки! — Сказал я и поднял «берданку».
— У него Кабал-ур-сег, — вдруг закричал скелет в маске и они бросились бежать на ходу теряя доспехи и мелкие косточки.
Так, значит моя «берданка» называется — Кабал-ур-сег.
— Они испугались твоего сербатана, — сказал индеец, — я никогда не видел говорящих мертвецов. Смотрите, какие большие кости, — он указал рукой влево.
С начало я подумал, что это кости динозавра, но потом присмотревшись, понял, что это останки дракона. Не могут быть у ящера крылья и трёхрогая голова. Перед нами были кости самого настоящего сказочного дракона. Вот он Зал Драконов, о котором нам говорил Голованов. Что-то всё просто. Где же ловушки, охраняющие Зал Драконов? Или это были два мертвых калеки? Мы прошли еще с пол километра, больше никого не встретив. Впереди, где свод пещеры постепенно переходил в стену, что-то приятно серебрилось. Когда мы подошли поближе, то обнаружили, что это застывшие три огромных серебренных дракона. Стрелки, оставленные для нас гадоидом и Кастрицким, заканчивались. А за драконами был тупик, ни какого прохода, никакой заветной дверцы. Может быть выход загораживали сами истуканы.
— Какие красивые! — Путана от удивления открыла рот. — Вот бы их сфотографировать.
— Куда же подевались наши друзья? — Вслух подумал я. — Уж не съели ох их драконы?
— Да, брат, ты прав, — сказал немногословный Хунак Кеель, — их действительно съели эти волшебные звери.
Я посмотрел на пространство перед драконами и обомлел. У среднего и самого большого дракона валялась откушенная голова гадоида, рядом раздавленные останки Кастрицкого. Его можно было опознать по скортеру. Вдруг драконы ожили и бросились к нам. От неожиданности я сел на пол, а девушка и индеец бросились бежать.
— Это бутафория, — вдруг закричала откусанная голова ЛАН-Гу-ппа, — пусть вас съест средний дракон. Это… — она замолкла, на неё как раз наступил средний и самый большой дракон…
гл. 14. Снова вместе
Вместе
Вместе весело черепа давить…
Как, вам уже известно, серебрянные драконы, сверкая своей чешуёй в свете кристаллов, бросились в нашу сторону. Я же от неожиданности и страха сел на пол. Большой дракон перешагнул через меня, как будто я был букашкой. Клацнули звонко челюсти и Хунак Кеель исчез в его пасти. Путана не успела активизировать десинтор и пустила несколько коротких очередей из скортера. Но что могут причинить дракону, маленькие стальные занозки? От страха, я совсем забыл про свою «берданку» — таинственную Кабал-ур-сег. «Вот так погибли демон и бизнесмен, — с ужасом подумал я, — так же погибнем и мы. Индейца уже встречают Питрисы и готовят к божьему суду». Девушка металась, как таракан от ножа по тарелке. Но разве убежишь от такой громадины? Дракон настиг её и ударил лапой. Я сжался от страха, послышался хруст костей. О какой, такой бутафории, говорила голова гадоида? Стоило ли проходить через все испытания, через пули и плен, через унижения, что бы тебя потом съел на обед великан? От Путаны остался лишь кровавый фарш, вперемешку с костями. Скортер продолжал стрелять, оторванная рука всё еще крепко сжимала рукоятку. Два других дракона попытались меня слопать, но у них ничего не вышло, большой дракон отогнал их ударами своего могучего хвоста. Многозубая, вонючая пасть — это было последнее, что я запомнил. Хорошо, что я еще был с закрытыми глазами. Странно, что тогда у меня не остановилось от разрыва сердце…
Очнулся я в небольшой комнате без мебели, с облупленными стенами и потолком, ощупал себя, даже ущипнул за ухо. Нет. Не сон, я жив. Но постойте, неужели так легко дышится в желудке дракона? Я осмотрелся по сторонам. Путана валялась без чувств у противоположной стены, странно, и скортер был при ней. Майский император Хунак Кеель сидел напротив меня и монотонно цитировал вслух «Пополь-Вух» (значит соврал, что плохо читал его):
— «…Всё было в состоянии неизвестности, всё холодное, всё в молчании; всё бездвижноё, тихое; пространство неба было пусто… Не было ничего, что могло иметь существование; была только лишь холодная вода, спокойное море, одинокое и тихое. Не существовало ничего».
«Боже мой, что с нами произошло? Мы все погибли? — Почему-то мои мысли переключились в другое русло, я не думал о нашем чудотворном спасении, а сравнил высказанное индейцем с первыми строками Бытия. Библию я знал почти наизусть. — „Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою“. Как похожи мысли, из двух разных священных книг».
Хунак продолжал:
— «…И тогда наступило всеобщее просветление: создание мира вместе с магическим словом, от Молнии содрогнулась Вселенная (Какульха Уракан), от луча (Чипи Какульха) и от грома (Раша Какульха). Всё это проявление Сердца Небес. Так была сотворена ими Земля. Так в действительности совершилось её создание. „Земля!“ — Воскликнули они, и немедленно она была сотворена. Подобно туману, подобна облаку и подобна облаку пыли была [Земля] при своем сотворении, в начале своей телесности. Затем горы появились из воды; большие горы выросли мгновенно… — Индеец на мгновение задумался, как будто что-то вспоминал и продолжил, — …Создайте свет, создайте зарю, сделайте нас призываемыми, сделайте нас почитаемыми, сделайте нас помнимыми человеком… С этими намерениями, они создали животных, но ошиблись: животные не стали теми, кого задумали создать».
Затем индеец повторил рассказ о том, как Духи создали человека из маиса — кукурузы. И наконец закончил свой монолог:
— «…И так они нашли воду, и это было то, что вошло в плоть сотворенного человека, это была его кровь… Так вошла кукуруза [в сотворение человека] по желанию Великой Матери и Великого Отца…».
Я подошел к Хунаку и легонько тряхнул его за плечо.
— Чего тебе нужно, брат мой? — Загробным голосом произнес индеец.
— С тобой все в порядке?
— Да. Я собирал мысли в точки, как советуют Ах кины, это помогает в трудные минуты.