Battle the Elliot. Дилогия
Шрифт:
– Я рассчитывал, что передвигаться лодка будет в основном в надводном положении, - проговорил Налётов, - А при погружении будет использовать находящийся в лодке запас воздуха.
– Теоретически это конечно возможно, но практически, это означает сложности, - покачал головой Вирениус, - К сожалению, противник может ожидать подводную лодку и тогда экипажу может банально не хватить запаса воздуха. Давайте воспользуемся предложением лейтенанта Яновича. Который тот применяет для переоборудованию по своему проекту 'Кеты' и 'Чилима'. Модернизированных лодок конструкции Джевецкого. Я попросил его прислать
– И что же он предлагает, Андрей Андреевич?
– Он, как и вы, Михаил Петрович, предлагает лодку с единым двигателем. Но он предлагает делать лодку полупогружаемую. И с использованием устройства, которое я знаю как шноркель. Ну и он выводит наружу выхлопную трубу с глушителем. Плюс предлагает использовать перископ. В результате в боевом положении, над водой возвышаться только вот эти три конструкции. По одной воздух поступает вовнутрь лодки. Во второй отработанные двигателем газы выбрасываются наружу. А по третьему происходит управление лодкой в этом положении. При этом корпус корабля прикрыт толщей воды в сажень. При необходимости лодка может нырнуть и полностью. И будет иметь при этом полный запас воздуха.
– Занятно, занятно, - покачал головой Налётов, - а вода через эту трубку вовнутрь лодки не попадёт? Мне такая конструкция кажется довольно рискованной.
– Подводное плавание вообще дело рискованное, - пожал плечами адмирал, - Но для того что бы ни допустить попадание воды, во внутрь лодки, лейтенант Боткин, который предлагал свой проект, по переоборудованию лодок конструкции Джевецкого, предлагал шноркель и выхлоп делать изогнутыми. И попадая, в такие трубки, вода будет сжимать воздух в них. Что будет мешать продвижению воды дальше. На небольших глубинах должно работать. В противном случае надо делать два различных движителя. Один для надводного хода, другой же для подводного. Последний, в наших условиях, может быть только электрический. И соответственно всё будет загромождено гальваническими батареями.
Налётов задумался, смотря на исчерканный рисунок:
– Предлагаете подобной схемой воспользоваться и мне? А будет ли удобно, всё-таки это предложение Яновича?
– Ну в первых идёт война, надо бить японцев. Да и премиальные лейтенанту я выпишу. Если вы, Михаил Петрович, конечно, воспользуетесь подобной схемой в своей лодке. А так привилегию конечно потом оформим. Думаю, вы как инженер эту схему только улучшите. Просто вот в этом виде я вашу лодку уже, пожалуй, и в атаку на рейд островов Боукшер или Торнтона выпущу. А в вашем варианте её только для защиты от атаки подобной моей на Эллиоты использовать можно. В море её пускать ни как нельзя будет.
Налётов продолжал хмуриться, рассматривая исчерканный рисунок:
– Если вы настаиваете, Андрей Андреевич, то я подумаю.
– Обязательно подумайте голубчик, обязательно, - с этими словами Вирениус сжал плечо Налётова, - Да это потребует больше работы, конструкция будет сложнее, но Михаил Петрович, я надеюсь увидеть ближе к весне ваш корабль, в рядах нашего флота. А сейчас позвольте мне откланяться, похоже, поезд отправляется, а мне ещё надо пожать руку великому князю. И пожелать ему выздоровления и хорошей дороги. А потом возвращения. Протокол-с обязывает.
11
Богослужение началось буквально на перроне. Как только матросы, сопровождавшие икону, вынесли её на перрон. И мичман фон Гернет доложил адмиралу Алексееву, что икона доставлена. Потом на первую роль выступило духовенство. На перроне вокзала собрались все православные священники, находившиеся в городе. Включая и корабельных, и полковых. И теперь они все в праздничных одеждах проводили службу. Которая должна была закончиться крестным ходом до городского храма и установкой иконы перед алтарём. Привезённая икона явно должна была стать главной святыней этого храма.
На службе присутствовал и контр-адмирал Вирениус. Правда он стоял несколько в стороне и крестился по лютеранскому обычаю. Но именно его терпели. Не слова ему, не говоря. А священник 'Дмитрия Донского' иеромонах Пётр, Пётр Никитич Добровольский, только внимательно посмотрел на адмирала. А когда тот молча кивнул, то только осенил его крестным знамением. Служба закончилась тем, что матросы подняли носилки с установленной на них иконой и двинулись впереди крестного хода. Следом за иконой направились Алексеев, Борис Владимирович и священники, следом потянулись и лучшие люди города. С генералами и адмиралами во главе. К ним присоединился и Вирениус.
– Не замечал за вами такой набожности, Андрей Андреевич, - адмирал Макаров позволил Вирениусу догнать себя и поравняться.
– Это нужно России, это нужно нашей с вами империи, ваше высокопревосходительство.
– Хм, именно нашей?
– усмехнулся адмирал Макаров, - И давайте, Андрей Андреевич, в такой день, без чинов.
– Ну а чей же ещё? Ведь Россия возникла именно как империя. Если отбросить всю эту нанесённую норманистами чепуху, то окажется, что Россия изначально является многонациональным государством. Сиречь империей.
– Норманистская чепуха? Вы уверены Андрей Андреевич?
– Несомненно, Степан Осипович. Или вы согласны с тезисом, что свеи принесли на Русь государственность чуть ли не на сто лет раньше, чем создали себе? Ведь Шведское королевство моложе Руси почти на сотню лет.
– Хм, никогда над этим не задумывался. А ведь действительно чувствуется, какой-то диссонанс. Но с чего вы взяли Андрей Андреевич, что Русь была многонациональным государство? Славяне призвали варяжского князя Рюрика, что бы он царствовал над ними.