Battle the Elliot
Шрифт:
– Тю, бабы!
– эти слова, раздавшиеся рядом, оказались для японок, собравшихся возле Аюми подобно грому с ясного неба. И все обернулись, увидев, что к ним с двух сторон приближаются, казавшимися огромными, матросы в белых рубахах и таких же былых брюках. Сжимающие в своих казавшихся огромных кулаках свои винтовки. Японки затравленно стали озираться. Но бежать было не куда. Кроме как с обрыва кидаться в море.
Аюми увидела, как несколько русских матросов стали подниматься на вышку сигнальной станции. И тот молодой матрос, которого девушка видела, попытался в прыжке ударом ноги сбросить переднего русского с лестницы. Но тот устоял на ногах, а потом ударом кулака, сбил
– Артюхин, как ты там? Не убил япошку?
– послышался из-под вышки явно очень молодой голос.
– Да что мне будет, вашбродь. А япошка живой, держите его там, - гайдзин одной рукой схватил японского матроса за шкирку, и играючи перенеся его через бортик сигнальной станции, скинул вниз. Японки буквально все сжались от страха, наблюдая за этим. А из-за дома вышел молоденький русский офицер, которой произнёс:
– А что у нас тут...
Но увидев японок, офицер осёкся, а его лицо стало пунцовым. А из-за дома послышался другой голос, уже более солидный:
– Серж, что там у вас?
– Николай Петрович, да тут, - было видно, что слова молодому офицеру даются с трудом, - Ну как это сказать. Японки.
Из-за дома вышел другой офицер, который окинув женщин взглядом, усмехнулся и чуть склонил голову, вызвав ответный поясной поклон японок, произнёс по английский:
– Приветствую вас дамы, от лица русского флота. Вам совершенно нечего бояться, русский флот не воюет с не комбатантами, - потом добавил уже на русском, - Поздравляю вас, Серж, вы захватили японской бордель. Весьма ценный приз. Адмирал будет доволен.
Молодой русский офицер стал буквально пунцовым, а старших хохотнул и, стукнув молодого по плечу, добавил:
– Да не тушуйтесь, вы так, Серж. Всякое бывает. Но теперь вам предстоит позаботиться об этом цветнике. Что бы никто их не обидел, - но тут шутливый тон старшего офицера сменился, на более тревожный, - И это что за, чёрт!
Аюми обернулась и увидела, что с юга в бухту входило четыре серых, длинных силуэта, озаряемых частыми вспышками выстрелов. Два самых больших корабля гайдзинов продолжали стоять на месте. Один пылал, а второй осел на нос и кренился. Правда они стреляли, но это не мешало четырём японским кораблям, огибая мыс, где она стояла, стремиться прорваться на восток. Параллельно им двигались три чёрных корабля. Которые старались не допустить прорыва японцев в море, отжимая их к берегу. Но теперь эти корабли попали под огонь с двух сторон.
А потом загремело на западе. Где были видны идущие в атаку серые силуэты миноносцев, под прикрытием артиллерии трёх небольших корабликов. Которые бесстрашно вступили в перестрелку с кренившимся огромным кораблём гайдзинов. Навстречу серым миноносцам выдвинулись более крупные, и не менее же многочисленные, чёрные миноносцы гайдзинов. Атаку которых, огнём поддерживали два небольших чёрных корабля. В этот момент корабль гайдзинов с чудными прямоугольными трубами двинулся вперёд, ведя огонь с обоих бортов. Да и вообще все крупные корабли гайдзинов вели огонь с обоих бортов.
Японки замерев, во все глаза следили за вновь разгоревшимся морским сражением. Огромная вспышка пламени в носу одного из небольших кораблей гайдзинов вызвало их ликование. Но корабль гайдзинов не утонул, а очень быстро приткнулся к берегу. К тому же в этот момент один из прибывших японских кораблей, исчез в огромном пламени, а когда оно опало, но вместо четырёх японских кораблей там было только три. И в этот момент Аюми услышала голос старшего русского офицера, который было дело куда-то убежал, а потом вернулся:
– Серж, убирай этих, - далее последовало слово, которое Аюми не знала, но по смыслу
Потом офицер на английском добавил:
– Милые дамы, прошу вас спуститься вниз. Сейчас тут будет жарко. Серж, проводит вас в безопасное место.
А на берег русские матросы, впряжённые как лошади, стали выкатывать несколько пушек и ящиков и на колёсах. Разворачивая пушки в сторону моря. Молодой офицер тут же стал поторапливать японок, что бы они быстрее уходили в глубь острова. И тут Аюми увидела, как возле борта самого большого японского корабля, того самого с двумя башнями в центре, как раз, а возле башни вырос огромный столп воды и корабль остановился и начал стремительно заваливаться на борт. В этот момент офицер схватил Аюми за руку и потащил за собой:
– Идёмте быстрее, сейчас тут может быть опасно.
За спиной, буквально через миг, рявкнули русские пушки. Раз, другой, третий.
Мичман Вирениус не знал, что больше его спасло, его личное везение или скорострельность его пистолета и подаренных отцом карабинов. Им получилось прорваться на мостик японской плавмастерской и забаррикадировавшись там продержаться до того момента, как к стоявшему, у борта парохода, контрминоносцу пристало сразу четыре русских катера. С которых выскочили два десятка человек с 'Дмитрия Донского' и быстро подавили всякое сопротивление японцев. Мичману получилось договориться, что стоявшие с противоположного борта миноносцы его трофеи. А вновь прибывшие, считают своими трофеями плавмастерскую и контрминоносец. И забрав своих матросов, мичман направился на свои трофеи. Где его встретил Буторин.
– Вашбродь, а что с пленным офицером делать?
– протягивая офицеру ножны от трофейной сабли, спросил кондуктор. Мичман вогнал японскую саблю в ножны, подвесил саблю в ножнах на ремень и спросил:
– Какой ещё пленный офицер?
– Да тот, с которым вы дрались, вашбродь, он живой тилько сильно пораненый. Крови много потерял и в беспамятстве, - начал было докладывать Буторин, - Я его приказал перевязать. Но боюсь, он не жилец, крепко вы его поранили, вашбродь...
При этих слова глаза кондуктора стали увеличиваться, а он сам осёкся. Мичман обернулся и увидел, как из-за мыса, на эту сторону якорной стоянки вываливает громада японского двухбашенного броненосца. За ним виднелся другой, поменьше размером. 'Император Николай I' и 'Аврора' пытались артиллерийским огнём не допустить прорыва японцев. Но бронированный утюг, огрызаясь из всех своих пушек и взяв курс на пролив Ермак, пёр, сквозь всплески и разрывы, не меняя курса. И должен был пройти менее чем в трёх кабельтовых от них. Мичман в растерянности оглянулся и увидел на корме ближайшего от них трофейного миноносца поворотный торпедный аппарат.
– Буторин, за мной, - и с этими словами мичман кинулся к торпедному аппарату. Следом побежал кондуктор, говоря:
– Вашбродь, я же не минёр.
– Я тоже, - огрызнулся мичман, - Но нам надо остановить 'Чин-Иена'. Иначе он там весь крейсер разнесёт.
К счастью торпедный аппарат был снаряжен, и мичман быстро разобрался, как произвести повернуть торпедный аппарат и произвести выстрел. И крикнув:
– Буторин крути штурвал, - мичман прильнул к прицелу и когда по его расчёту торпедный треугольник должен был совпасть, мичман дёрнул рычаг. Торпедный аппарат выплюнул торпеду и та, нырнув рыбкой в воду, пошла вперёд. Приближаясь к наползающему, под торпеду, броненосцу японцев. На котором, заметили торпедный выстрел. И теперь все пушки левого борта японца разворачивались в их сторону. Включая и бортовую шестидюймовку броненосца.