BATTLEFRONT: Сумеречная рота
Шрифт:
Копаясь в рюкзаке, он с удивлением обнаружил там маленький побитый плод — сладкую шипастую грушу, из тех, что упрямо росли в переулках. Она почти выпала из его руки, когда юноша осознал, что это отец каким-то образом подсунул ее ему. Тот был ловок, всегда мог провернуть любой трюк, если хотел.
Уму не хотел этого подарка. Он оставил грушу на монастырском складе и, чуть дрожа, отправился в спальный двор.
Там, в окружении стен монастыря, на подстилках или прямо на желтой траве растянулись во сне около сотни других последователей Догмы. Уму пришлось пробираться между ними под светом
— Вернулся, — сказала Пира Тен.
— Вернулся, — ответил Уму. Он сел на корточки рядом с девушкой и усмехнулся. — Я видел инородца на рынке.
— Заткнись, — широко улыбнулась Пира. — Ты врешь. — Она сунула ему в руку кусок хлеба с консервированной рыбой. — Ужин. Ты же правда врешь? Как это было?
Уму рассмеялся и рассказал Пире об инородце: желтокожий, рогатый, с черными глазами, словно демон из сказок. Он в самом деле врал, но Пира любила рассказы о чужаках. Юноша сочинил историю сразу же, как получил поручение, и приукрасил ее, когда покинул монастырь. Врать он собирался весь день.
Уму не знал, поверила ли ему Пира, ну и ладно.
— Значит, все было спокойно? — спросила она, когда он закончил рассказ. Она подобрала крошки от его ужина. Голос ее стал более серьезным. — В прошлый раз Кеффана ограбили прямо возле рынка. До сих пор не может шевелить пальцами.
— Все спокойно, — ответил Уму. — По большей части скучно.
Пира кивнула.
— Скучно — это хорошо, — заметила она. — Знаю, тебе неймется пострелять, но скука — это хорошо. Хорошо, когда можно передохнуть.
— Я не… — начал было Уму. Пира сдерживала смех, ожидая, что он клюнет. Юноша заставил себя проглотить возражение, нахмурился и снова начал: — И когда же начнется стрельба? — спросил он. — Кое-кто должен получить нож в спину.
Пира загоготала — слишком громко — и слегка расстроилась, когда соседи по спальному двору начали бросать на нее злые взгляды. Уму уселся на траву, и встречи прошедшего дня словно начали выветриваться из его головы, уходить в землю и дальше, в самое сердце Крусиваля.
Есть участь и похуже, чем быть Уму Седьмым. Бывают вещи и похуже, чем быть в рядах Догмы.
Он нашел себе семью и был этим доволен.
Глава 8
СЕКТОР МЕТАТИССУ
Сто девятый день отступления из Среднего Кольца
Семь лет спустя
Первая атака последовала в полночь через три дня после ухода Сумеречной с Коерти. «Громовержец» вместе со своим эскортом завис на краю безжизненной системы, в которой царило алое солнце. Техники спешили завершить обслуживание, прежде чем будет проложен курс с вражеской территории.
Когда имперский разрушитель вынырнул из гиперпространства и вошел в зону обстрела, «Клятва Апайланы» и оба ее Х-истребителя среагировали
Вторая атака началась через тридцать часов. На сей раз «Громовержец» поджидали на подходе к системе Инриви, где Горлан надеялся запросить дополнительный ремонт. Силы атакующих состояли из легкого крейсера и эскадрильи СИД-истребителей. Даже с одним поврежденным Х-истребителем Сумеречной удалось разбить врага без особых усилий.
Ударная волна предсмертной агонии крейсера — распускающиеся цветы взрывов его двигателей и вооружения — уничтожила спасательные капсулы корабля. Как потом излагал Горлан, потери имперцев были «непреднамеренны и весьма прискорбны». Впрочем, это не помешало последующему бурному ликованию, в процессе которого солдаты Сумеречной вскрывали контрабандный алкоголь и поднимали тосты за пилотов и стрелков.
Сами же пилоты и стрелки в этом не участвовали — опасались, что понадобятся снова, причем скоро.
Третья атака последовала спустя еще девятнадцать часов, несмотря на то что «Громовержец» дважды менял курс, чтобы сбить преследователей со следа. Молниеносным сокрушительным ударом группа СИД-перехватчиков, укрывшихся в хвосте кометы, пролетавшей по системе Чонсетта, разнесла правый борт транспортника, прежде чем Сумеречная успела уйти.
К тому времени даже самые отъявленные скептики в команде были уверены, что Империя выслеживает их по всему космосу. Это было что-то новенькое. Даже если не учитывать, что отследить корабль в гиперпространстве было практически невозможно, Сумеречная рота никогда не считалась столь стратегически важной, чтобы заслужить особую ненависть Империи. Отступал весь Альянс, так зачем прилагать такие усилия, тратить ресурсы и жизни, чтобы уничтожить какую-то десантную роту?
Объяснение могло быть только одно.
В качестве меры предосторожности Намир приказал поставить дополнительных охранников возле камеры Ивари Челис. Вряд ли кто попробует покуситься на жизнь губернатора — хотя эта мысль и удовлетворяла, даже Корбо не был таким безрассудным, — но так хоть никто не наделает глупостей.
— Слышал, что три имперские ударные группы прекратили сражение с повстанцами, чтобы охотиться за нами. Правда это или нет?
Голос дроида был похож на скрежет: хриплый, трещащий электрический шум, от которого у Намира сводило челюсти. Или его так раздражала левая клешня М2-М5 — зазубренные металлические инструменты и разнообразные механические приспособления, которые жужжали, выскакивали и убирались обратно из «запястья», как из коробки с пыточными инструментами.
Сержант не любил дроидов. Он всегда чувствовал себя не в своей тарелке наедине с разумной техникой. Но М2-М5 был лучшим механиком Сумеречной, и Намиру было велено — весьма многословно — «отбросить сомнения и довериться этому ходячему металлолому».