Баттосай Поттер

Француз Михаил

– Не то, чтобы произошло, - замялся Криткрок, - просто с Вами хочет встретиться Старейшина гоблинов.

– Вот как?
– поднял бровь мальчик.
– Чем мне это грозит?

– Ничем, - задумался Криткрок.
– Просто это необычно. Он очень старый и уважаемый гоблин. И встреча с ним может быть для Вас интересна… А дела мы можем закончить и позже…

– Как скажете, господин Криткрок. Я согласен с ним встретиться, - решил мальчик.

*

– Здравствуй, Гарольд, - обратился к мальчику очень старый гоблин. Находились они сейчас не в Гринготсе. Специальный портал перенёс их в комнату, очень похожую на ту,

в которой появился Гарри при первом переносе. Оттуда они прошли ещё пару коридоров и оказались в помещении обставленном с уютным минимализмом. То есть предметов в комнате было минимум, но при этом было уютно. Чувствовалось, что это не рабочий кабинет, а как минимум гостиная жилого дома. Провожал Гарри до этого места не Криткрок, а сам управляющий Гриплук. Представив Гарри старику, а старика Гарри, он удалился.
– Ты позволишь называть тебя так? Это не признак неуважения, просто, мне, старику, неудобно называть мистером человека в несколько десятков раз младше себя.

– Я не настаиваю на официальности, господин Герхстлен, - ответил мальчик, осторожно усаживаясь в кресло напротив гоблина. Кресло было рассчитано на рост и телосложение гоблинов, но мальчику, в силу его худобы и возраста оказалось в самый раз.

– Просто, Герхстлен, - поправил его гоблин.
– В устах мага “господин” звучит словно издевательство. Для того, кто помнит восстания гоблинов и их итоги.

– Хорошо, Герхстлен-сан, - исправился Гарри.

– Сан?

– В некоторых странах маглов, такой постфикс означает уважение к тому, к кому обращаются, - пояснил мальчик.

– Пусть будет сан, - вздохнул гоблин.
– Видимо тебе будет так удобнее. Все же разница в возрасте всегда накладывает отпечаток на общение.

– Вы хотели встретиться со мной?
– решил перейти к делу Гарри.

– Это так, Гарольд, - кивнул гоблин.
– Не стану скрывать, мне стали известны результаты твоего Испытания Крови. Тайны Гринготтс и его клиентов не покидают его стен. Но внутри есть круг лиц, которые обязаны их знать, - Гарри кивнул. Он и не надеялся, что заинтересованные лица среди гоблинов останутся неоповещенными. Удивляла только скорость, с которой информация их достигла.
– И я позволил себе передать предложение о встрече.

– Я его принял. Я здесь, - ответил Гарри. Этот гоблин напоминал ему Кацуру. Только старше. И Гарри уже начинал понимать, что от него хотят.

– Понимаешь, Гарольд, - вздохнул гоблин, - я очень долго живу на этом свете. И видел много. Много боли. Много войн. Я застал времена Инквизиции и создание Статута Секретности… Всё повторяется. Всё повторяется раз за разом. Противоречия в обществе копятся, растут. Подрастает поколение, которое жаждет перемен. Появляется страстный честолюбивый лидер. И происходит взрыв. Война. Революция. Бойня. Резня. Гонения.

Проходит время, и, устав от крови и ужасов, уже это поколение, которое рвалось всё менять и переделывать, останавливается на чём-то. Каком-то порядке. Очень часто, не слишком отличающемся от того, который они же и ломали… Это естественно. Страшно, но естественно. Правда, каждый новый виток этой страшной спирали несколько страшнее, несколько кровавее, несколько масштабнее…

– То есть вы считаете, что такое поколение выросло?
– напряжённо спросил мальчик.

– Нет, Гарольд. Это поколение выросло двенадцать лет назад, - ответил гоблин.

– Вот как?

– Так я считаю. Это просто моё мнение, - приподнял в защитном жесте руки гоблин.
– Новое поколение бунтарей вырасти ещё не успело. Вообще время смены людских поколений - двадцать пять лет. А поколение бунтарей и того реже, примерно, через одно-два поколения…

– Но?
– в ожидании спросил мальчик.

– Маги не люди. Некоторые

из них живут долго… А некоторые ещё и воскресают…

– А вы откровенны, Герхлест-сан, - расслабил плечи Гарри. Это не значило, что он расслабился. Наоборот. Мечник, готовясь к бою, всегда расслабляет рабочие мышцы. Это позволяет уменьшить время реакции.

– Я стар, Гарольд, - ответил на это гоблин.
– Играть и темнить мне больше не интересно. Просто я не хочу в последние свои дни видеть кровавый хаос войны. Как гибнут мои правнуки и всё, что я и мои товарищи строили всю жизнь. Я смотрю на тебя, Гарольд, и вижу Силу. Ты - Сила, Гарольд… - внимательно всмотрелся в мальчика гоблин.
– И ты знаешь об этом, - утвердительно кивнул самому себе он.

– Вы хотите попросить мою Силу? Хотите направить мою руку?
– снова вспомнив Кацуру, спросил Гарри.
– Я устал от битв, Герхстлен-сан. Я выбросил свой меч. Во мне больше нет желания менять мир.

– Я не прошу твою силу, Гарольд. У меня нет ни страсти, ни мудрости направлять твою руку. Я слишком стар для этого.

– Тогда, что вы хотите? Зачем вы разглядели во мне Силу?

– Понимаешь, Гарольд, - задумался старый гоблин, - мне страшно. Когда-то в далёком босоногом детстве я уже видел войну всех против всех. Тогда маги так разгулялись, что маглы в их боях гибли тысячами… Сейчас принято считать, что это была чума. Хотя и чума тогда тоже была - одно из посмертных проклятий сильного некроманта или просто тёмного мага. Оно под влиянием сотен смертей видоизменилось и воплотилось в страшную болезнь… Орды инферналов; полчища дементоров; разгул и кровавое безумие оборотней; кровавые пиры вампиров; вейлы, сводящие с ума целые армии; волшебники, проклятиями истребляющие всех подряд и грызущиеся между собой; гоблины, поднявшие восстание и вносящие лепту во всеобщий хаос… И крестьяне с вилами, священниками, крестами и рыцарями, жгущие на кострах вообще всех. И этот хаос затянулся на Темные Века… Я боюсь, Гарольд. Мне страшно… Двенадцать лет назад все шло именно к этому. К хаосу войны всех против всех… Но представь, какова она может быть в новых условиях? Что может сделать одна вейла в военной части магловских ракетчиков? А что может сотворить маг, используя Империус на их генералах или правителях? А Оружие Массового Поражения с наложенными на него проклятиями?
– Гарри по мере перечисления мрачнел.
– А безумец Чьё-имя-не-любят-вспоминать, вёл именно к этому. Рождённый на войне, взрастивший в себе презрение ко всем, упивающийся болью, страданиями и смертями, изорвавший душу страхом смерти и надеждами на бессмертие… Он хаос. Он безумен…

– И он вот-вот возродится, - кивнул мыслям гоблина мальчик.

– Ты Сила, Гарольд. И тебе решать, как ей распорядиться. Управляй своей рукой сам. Единственное, что я прошу… Не бросай нас… Ты устал от битв. Не знаю, где ты успел повоевать, да мне это и не интересно, я просто вижу, что это так. Ты хочешь покоя. И не мне тебя судить за это… В общем, это всё, что я хотел сказать тебе, Гарольд… - вздохнул старый гоблин. В комнате повисло молчание.

Потом мальчик встал, молча поклонился и вышел.

*

========== глава 4 том 1 ==========

По возвращении в кабинет к Криткроку, мальчик был чрезвычайно задумчив. Несколько минут в помещении царило молчание. Гоблин не торопил и не вмешивался в раздумья Гарри. Он прекрасно понимал, что если Старейшина звал на встречу юного Наследника, значит, ему было что сказать. А задумчивость последнего означает, что и тому было что послушать.

Наконец, Гарри поднял на Криткрока глаза. Гоблин вздрогнул от той силы, что была в этом взгляде. Силы и решимости.