Батяня просит огня
Шрифт:
В итоге через двадцать минут после безрезультатной погони преследователи окончательно потеряли объектов из виду. Те как будто растворились в густой сельве, от них не осталось ни следа.
Старший приказал отряду остановиться для того, чтобы по треску ветвей определить, в какую сторону убежали преследуемые ими люди. Однако со всех сторон доносились лишь звуки джунглей и было совершенно невозможно понять, в какую сторону бежать дальше. Вдобавок еще произошел один очень неприятный инцидент. Преследователи увлеклись погоней и не заметили, что их путь пролегал по совсем дикой части
Когда вся команда выбежала на поляну, было уже слишком поздно. Огромный паук-птицеед своими ядовитыми жвалами уже впрыснул в тело незадачливого преследователя диверсантов пищеварительные соки и начал уже заматывать добычу в кокон. Один из товарищей уже было вскинул на плечо винтовку и прицелился, чтобы застрелить мерзкую тварь, но неожиданно оцепенел. Обводя взглядом пространство вокруг, он увидел, что вся поляна перетянута огромным количеством белых нитей сложного рисунка. Видимо, тут жила целая колония таких «красавцев». Второй растяпа заметил это еще позднее, как и его товарищ, что и привело к самым печальным последствиям. Стоило ему лишь задеть ногой одну из нитей нижнего уровня, как на его шею тут же спрыгнула ужасная членистоногая махина, казалось, по своим размерам даже несколько превосходящая первую.
Предводитель дал команду отступать и держать оружие наготове. Весь обратный путь впереди отряда шли три человека с длинными палками, которые «прощупывали» путь между колоссальными стволами бразильских деревьев. Когда весь отряд благополучно достиг побережья, старший тут же связался по рации с Хопкинсом:
– Они ушли. В сельву. Один катер вышел из строя, двое из нашего отряда погибли в лесу. Возвращаемся на базу…
Глава 34
Ветер слабо колыхал уцелевшие после пожара стебли пшеницы. Дым, окружавший здания, постепенно рассеивался. После произошедшей стрельбы и взрывов обитатели джунглей возле лаборатории испуганно притихли. Охранники осторожно проверяли покинутое всеми здание лаборатории, не остался ли кто-нибудь из беглецов.
Сэм Хопкинс в яростном молчании ходил возле здания. Он то останавливался и глядел на почти целиком сожженное поле, то снова мрачно расхаживал по территории. «Подумать только! Удрали! И как нагло, когда уже были у нас в руках! Проклятый Курагин, так и знал, что ему нельзя ничего доверить!» Сэм споткнулся о кусок дерна, непонятно каким образом оказавшийся у него под ногой.
«Да, мы их взяли», «да, без единого выстрела», «все под контролем!» – передразнил он Курагина и сплюнул. Ни хрена не могут сделать сами!
Мулат продолжил расхаживать среди устроенной беглецами и охранниками разрухи. Внезапно он остановился, заметив в стороне приходящих в себя Курагина с его громилами, и направился к ним. Он прошел по остаткам пшеничного поля и остановился напротив трех
– Какого дьявола вы тут разлеглись?! – набросился он на полусонного Курагина и охранников. – А ну, быстро поднимайтесь! Поднимайтесь, я сказал.
Один из охранников сумел подняться и теперь, пошатываясь, стоял, уставившись осоловелым взглядом на Хопкинса. Курагин встал на четвереньки, чуть было не уткнувшись носом в землю, и что-то неразборчиво пробормотал.
– Чего, что ты сказал?! – Сэм подошел к нему поближе. – А ну, говори разборчиво!
Курагин снова что-то промямлил и жестом показал на свою шею. Мулат, приглядевшись, заметил след от укола чем-то острым.
– Вас шлепнули какими-то дротиками?
Курагин сначала отрицательно замотал головой, а потом кивнул. Он попытался подняться, однако ноги не держали его. Хопкинс подошел к третьему охраннику, который даже не особенно и пытался подняться и теперь просто лежал на траве, протирая глаза.
– А вы чем занимались?! Ворон считали?! – Сэм Хопкинс пнул охранника ногой в ребра. Тот с глухим стоном дернулся.
Наконец Курагину удалось восстановить контроль над своим затуманенным мозгом, а также голосовыми связками, и он пробормотал:
– Проклятые индейцы… Это были наверняка они. – Он помотал головой, пытаясь разогнать пелену, застилавшую его глаза.
– Индейцы?! Уж не ты ли мне говорил, что с индейцами проблем не будет, что ты о них позаботишься?! – Хопкинс рассвирепел еще больше. – Ну и как, позаботился? Теперь мне за все придется отвечать.
Курагин начал что-то бормотать про неучтенные обстоятельства, однако, наткнувшись на яростный взгляд Сэма, замолк и опустил голову. Все эти усилия отняли у него слишком много сил, и его снова начало мутить. Курагин тяжело присел на землю.
– Все, с меня хватит. Теперь, пока не достанете этих проклятых десантников и девку, из сельвы можете не приходить. В ином случае я тебе отрежу голову и подарю на твой же день рождения. – Сэм Хопкинс снова прожег яростным взглядом пошатывающихся охранников.
Ответа не последовало. И так все было ясно – чего уж тут спрашивать?
– Я пока уеду, смотри, чтобы все было в порядке. Надеюсь, что хоть немного ума в твоей голове еще есть. – Хопкинс направился через поле прямиком к джипу.
Подойдя, он обернулся и посмотрел на дымящееся поле, на охранников, снующих по территории и наводящих порядок. «Ну, попадитесь только мне в руки. Будете молить о смерти», – подумал он о беглецах и открыл переднюю дверь джипа. Сев в кресло, приказал водителю:
– Поехали в Манаус!
Водитель в камуфляжной кепке с длинным козырьком утвердительно кивнул и завел автомобиль. Сэм, заподозрив что-то неладное, начал вглядываться в шофера.
– Подожди, а ты кто? – спросил мулат и внезапно почувствовал, что в затылок ему уткнулся ствол пистолета.
– Красная Шапочка, к бабушке иду, – водитель обернулся к Хопкинсу и оказался не кем иным, как Батяней. Он осторожно отобрал у ошарашенного мулата пистолет и кинул его Ружене, сидящей позади с Никитенко. – Смотри только мне – без фокусов, а то мигом голову продырявим.