Батюшка сыскной воевода. Трилогия.
Шрифт:
Последние слова гражданина Груздева потонули в треске ломающихся досок, и весь помост рухнул, подняв тучу щепок и пыли! Отлично, Митя, на этот раз всё вовремя. Не арестовал, конечно, но помог исполнить карательные функции «суда божьего». Это даже лучше – и зрелищнее, и показательнее в воспитательном плане. Отец Кондрат обвёл величавым взором площадь и царственно перекрестился. Поражённые лукошкинцы дунули в разные стороны рассказывать о новом чуде…
– Спасибо за содействие.
– Аминь.
– Сочтёмся.
– Ко взаимной выгоде. – Значимо улыбнувшись, мы церемонно
Проходя мимо разрушенного помоста, я осторожно приподнял верхнюю доску и заботливо спросил:
– Митя, ты живой?
– Вроде бы… Поленом по лбу схлопотамши… а так рад стараться!
– Ну и ладушки! Филимона Митрофановича к нему домой отнеси, он сегодня перестарался. Рукоприкладствовать не смей, но, если придёт в себя, вежливо уточни, кто именно и в преддверии каких заслуг одарил его новенькой рясой?
– Слушаюсь, батюшка сыскной воевода, – гулко донеслось из-под руин.
– И без моего разрешения никого не арестовывай!
На этот раз он промолчал, дабы не давать неисполнимых обещаний. А ведь мог бы и соврать! Значит, всё-таки исправляется к лучшему…
Цирковой атлет-вышибала на входе мне препятствий чинить не стал, несмотря на отсутствие стрелецких пищалей. Я, козырнув, прошёл внутрь, почти сразу же столкнувшись с перемазанным краской богописцем.
– Да вот бегу киновари прикупить, летит, ровно вода.
– Понимаю, успешно трудитесь на новом поприще?
– Занавеси малевать – дело нехитрое, – простодушно улыбнулся он. – А вот ящик магический… Вчера красил, сегодня с утра бьюсь – словно утекает цвет! Уж и грунтовал его, и лаком мазал, и… Ой, а у вас с лицом-то что?
– Ерунда, в туалете на грабли наступил. Вы не подскажете, Баба Яга куда пошла? – вежливо перебил я.
– Так у главного она, условия контракта обсуждают, шумно-о…
Ясненько, кажется, наш эксперт-криминалист несколько переувлеклась, мы сюда не за этим собирались. На квадратной арене тренировались обнажённые по пояс акробаты. Никаких зримых следов вчерашней потасовки на парнях заметно не было, буквально ни одной царапинки! Спору нет, побили нас, но неужели даже тот, кого ушиб Митька, нисколечко не пострадал? В это трудно поверить… Выходит, это не они, но я что угодно даю на отсечение, те, кто на нас напали, были именно акробатами! И других в городе нет. Вроде бы… мне так кажется…
В кабинет директора цирка я пошёл не сразу, поплутал немного, поприсматривался. Ничего особенно подозрительного не заметил, на меня тоже старались не обращать внимания. Я даже заглянул на их кухню – отдельный закуток с большущей жаровней и корзинами припасов, где сумрачная тётка деловито чистила овощи, придраться абсолютно не к чему. Проходя мимо привязанной козы, невольно показал ей язык. Почему, зачем, за что, понятия не имею… Нахалка завиляла хвостиком и подмигнула мне с самыми игривыми намерениями. Боже, если она так же вела себя при людях – я влип, от сплетен не отмоешься…
– Ах, сам господин… э-э… участковый почтил нас своим присутствием! – нерадостно приподнялся мне навстречу директор цирка, когда я наконец соизволил
– И вам здравствуйте! Вот решил заглянуть, побеседовать об уличных беспорядках у входа в ваше заведение.
– Помилуйте, если… э-э… какой-то псих влез на не принадлежащий ему помост и начал… э-э… нести чушь, разве в этом есть хоть капля нашей вины?
– Надеюсь, что нет. Именно поэтому я сразу зашёл к вам, а не стал поднимать в ружьё всю стрелецкую сотню. Вы меня понимаете?
– О, несомненно! И поверьте, моя… э-э… благодарность будет выражена во вполне конкретном и… э-э… достойном внимания эквиваленте! – Господин Труссарди извинился и убежал.
Я проводил его нежной улыбкой, после чего строго обернулся к Яге:
– Простите, вы случайно не забыли, зачем мы здесь?
– Грешна, Никитушка… – с честными глазами перекрестилась бабка. – Но ить ты бы тока слышал, какой он мне процент предлагает, искуситель смертный! А ить и делать-то ровно ничего не надо, сиди себе в партере да…
– Бесплатный сыр бывает только в мышеловке!
– Дак не навек же контракт кровью подписываю, а тока пока по Руси балаган разъезжает, – с мольбой уставилась на меня наша эксперт-криминалистка. – А в Стамбул, Мельбурн али в Париж я с ними не поеду, вот чем хошь клянусь! Не нужен мне берег турецкий…
– Бабушка!…
– За теремом Васька присмотрит, я-то в ступе, при попутном ветре, туда-сюда, эх, мила-а-й… Одних командировочных стока отсыпают – озолотимся!
«Киса, зачем вам столько денег?!» – мгновенно всплыло в памяти, я открыл рот для суровый отповеди, но в эту минуту вернулся хозяин заведения.
– Что ж, нам пора! Дела зовут, преступники не дремлют, обязательно забежим на днях, удачи в бизнесе, будет время – и вы к нам!
– Понятно, конечно, несомненно, спасибо, надеюсь, нет… – скороговоркой выпалил директор, подбрасывая на ладони увесистый кошелёк. – Как я и обещал… э-э… некая безналоговая сумма на развитие и… э-э… поощрение лиц, коих вы, господин участковый, сочтете… э-э… того достойными! И, кстати, на излечение от… э-э… последствий падения?
– Наступления на грабли. Но все равно, огромное спасибо. – Я искренне обнял говоруна и похлопал по спине. – Только попрошу отнести все деньги в царский терем и сдать под запись в финансовую часть. Целевой вклад на нужды отделения, там поймут…
– Но… э-э… может быть, просто?…
– Просто быть не может. Да, вашу милую собеседницу я забираю с собой. Контракт пришлите в отделение, мы обсудим… Честь имею!
Сколько сил мне понадобилось, чтобы уволочь оттуда упрямую где не надо бабку, – не поверите… Яга упиралась руками и ногами, цепляясь за всё, что можно, и безобразно шипя, как вздорная сиамская кошка. Задерживать нас, по счастью, никто и не пытался, но на улице мы всё же застали любопытную картину: лежит на мостовой силач-охранник, на нём сидит красный от вдохновения Митька и гвоздит несчастного по лбу неразбиваемым кренделем!