Байкер
Шрифт:
Кажется, она сумела удивить его. Рэндалл очень долго молчал, как будто мысленно взвешивал что-то, и смотрел почему-то на Дани; Диана, переведя дыхание, исподтишка разглядывала его, замечая мелкие детали. Металлическое колечко в ухе, полускрытое длинными чуть вьющимися прядями; очень густые, длиннейшие темные ресницы; маленький белый шрам на губе... и шрамы на обоих предплечьях, не прикрытых закатанными рукавами рубахи. Наверное, они - память от Черной Марии, как и это тяжелое кресло.
– Ну пойдем, - проговорил, наконец, Рэндалл.
– За посмотр деньги не беру...
Вслед за ним Диана прошла в
– Какая красота, - тихо сказала Диана, медленно подходя к байку, и коснулась кончиками пальцев его лакированного черного бока.
Рэндалл, остановившийся чуть поодаль, наблюдал за ней со странным выражением на лице - так ревнивый муж следит за женой, которая танцует с другим мужчиной. Впрочем, Диана понятия не имела, как смотрят ревнивые мужчины, да и про Рэндалла она сейчас напрочь позабыла. А вот Дани заметил его взгляд и озадачился; он как-то вдруг засомневался, к кому относилась эта ревность - к байку или к девушке рядом с ним? Да и столько всего в этот миг было намешано во взгляде и на лице Рэндалла, помимо ревности: любовь и ненависть, ярость и отчаяние, боль и страх. Что-то похожее Дани видел каждый раз, когда он обращал лицо к Марии, но сейчас чувства проступали с удвоенной, утроенной силой. Уж не Диана ли тому причиной? Не об этом ли говорил Брайан?..
– Поразительно, - вздохнула Диана, обходя байк вокруг и не решаясь коснуться его еще раз.
– Она совсем как новая...
И впрямь, Мария была идеальна, ее черный лак и хром не несли на себе ни единой царапины, словно она родилась только вчера. Подумать только, какой контраст она составляла со своим искалеченным хозяином! Странно, подумала Диана, ведь байк так жестоко изломал Рэндалла, а тот восстановил его из груды железа, возродил точно таким, каким он был раньше! А впрочем, ничего странного. На Марию можно молиться - настолько совершенна каждая ее линия, как будто и не человеческие руки ее создавали, она чиста и безупречна. Диана каким-то краем сознания понимала, что нелепо применять подобные эпитеты к байку, но ничего не могла поделать, они сами приходили на ум, когда она любовалась поистине женственными формами Марии. Теперь понятно, почему Брайан грезит о ней днем и ночью семь лет...
– Она - богиня!
– в неподдельном восторге Диана стремительно повернулась к Рэндаллу и Дани, от резкого движения черные кудри разлетелись и окутали ее грозовым облаком.
– О! Она чудесна! Ничего подобного я и вообразить себе не могла! Я бы молилась на нее!
Дани только хмыкнул немного презрительно - он не разделял увлечение и восхищение брата и сестры байками, и не мог сейчас понять ее воодушевления; Рэндалл же подкатил поближе и взглянул на девушку уже с некоторым
– Ты и впрямь находишь ее чудесной?
– спросил он.
– Чудесной! Идеальной! Восхитительной!
– Кажется, Ди тронулась умом от счастья видеть твою Марию, - заметил Дани не без иронии.
– Что-то я не припоминаю, чтобы она так верещала от восторга еще по какому-нибудь поводу.
– Хам!
– вспыхнула Диана и страшно смутилась, повернулась к Рэндаллу уже с прежней робостью.
– Простите... Просто я теперь понимаю, почему буквально все так хотят ее заполучить, и почему Брайан сходит по ней с ума... И почему вы не желаете с ней расставаться...
– очень тихо закончила она.
– Понимаешь, почему я не желаю с ней расставаться?..
– вполголоса переспросил Рэндалл и ласково погладил блестящий бок Марии.
– Нет, думаю, не понимаешь... Я и сам временами не понимаю...
– он вдруг вскинул голову и снова скривил рот.
– Ну так что ты теперь скажешь? Заберешь свои слова обратно, и будешь просить продать ее?
– Нет. Не буду...
– А как же Брайан? Уверен, он прислал тебя именно с целью уговорить меня отдать Марию.
– Нет! Никто меня не присылал...
– А что же ты тогда краснеешь?
– Рэнд, ну что ты, в самом деле, к ней пристал?
– решил вмешаться Дани, увидев, что сестра и впрямь залилась густой краской и только что не плачет.
– Сказано же тебе...
Рэндалл пожал плечами, очевидно не испытывая ни малейшей жалости к смущенной девушке.
– Я знаю вашего брата. Знаю, какие идеи приходят ему в голову. Знаю, что он не питает ко мне теплых чувств. Как и я к нему, впрочем... Дани, проводи сестру. Экскурсия окончена.
– Я потом вернусь, ладно, Рэнд?
– У меня работы на сегодня полно.
– Я тихонечко посижу!
– Иди.
Заметно скиснув, Дани взял сестру за локоть и повел ее со двора. У двери Диана, не удержавшись, оглянулась - сначала на Черную Марию, потом на Рэндалла. Тот сидел неподвижно, опустив голову, и, казалось, уже забыл об их существовании. Вся поза его как будто свидетельствовала о глубокой задумчивости и даже о спокойствии, но Диана заметила, как сжались пальцы на подлокотниках кресла. Притихшая, она позволила брату вывести себя на улицу, и тут ей почему-то пришло в голову, что последний обмен фразами между Дани и Рэндаллом походит на разговор безнадежно влюбленного с любимым человеком. В голосе Дани были почти такие же интонации, с какими он мог бы молить жестокосердную девушку о свидании. Неужели он настолько привязан к Рэндаллу? Но что ему в этом человеке?
– Какой неприятный тип, - Диана вздохнула с облегчением, оказавшись на улице.
– Злой и грубый. Зачем ты к нему ходишь, Дани?
– Ты ошибаешься, Ди, он не такой.
– Нет, такой. У него злые глаза. И он так грубо разговаривает! Он ведь нас чуть не вытолкал вначале!
– Послушай!
– Дани заговорил с необычайным пылом, на его смуглых щеках даже выступил румянец.
– Во-первых, я тебя предупреждал, помнишь? А, во-вторых... Рэндаллу двадцать шесть, и он семь лет в этом кресле! Его целый год собирали по кусочкам, после того как он разбился на своей чертовой Марии, он чудом выжил и не может ходить, он все равно что потерял ноги! Что ты от него хочешь?