Байки дальнобойщика
Шрифт:
Держа ребенка как драгоценную ношу, существо шагнуло в темноту, и мы услышали, как супруги (ну а кто еще?) переговариваются на своем языке. Ребенок попискивал сначала, потом всё стихло. Я полил Сереге на руки, смывая кровь.
– Вот мы попали! – качая головой, сказал он мне. – Если бы кто рассказал, не поверил бы.
– А я и сейчас не верю в реальность происходящего. Это какой-то странный сон.
– Как бы то ни было, нам тоже нужно отдохнуть. Утром разберемся, сон это или нет.
***
Пробуждение было внезапным. В пещерку сквозь щель пробивались яркие лучи солнца. Серега кипятил воду в кружке на камнях очага, что-то напевая под нос. Я резко вскочил, прогоняя остатки сна. В пещере кроме нас никого не было Ночные гости исчезли.
– А где… – начал я.
– Да ушли
– Так это все же был не сон? Как ты из назвал? Алмасты? Кто они?
– Да кто знает. Вроде гоминиды, тупиковая ветвь эволюции Хомо Сапиенс. А может, и не тупиковая, раз дожили до наших дней. Я про них слышал от местных чабанов. Неохотно рассказывают, но всё же кое -какая информация у меня накопилась. Живут уединенно, в горах. Людей не трогают. Мясо не едят. Вообще, черт знает, чем они тут питаются. Ягодами, что ли, всякими, кореньями. Я тебе не зря сказал, что б ты тихо лежал. Если их не трогать, алмасты не агрессивные. Молодняк их кукурузу с огородов тырит, овощи всякие. Но местные их не обижают мирно с ними живут, почитают за духов гор. Потому и не любят рассказывать о них.
***
В Иныльчек мы пришли уже после обеда. Когда впереди показался строящийся комбинат, Сергей остановился.
–Ты это, Володька, не говори никому о том, что мы видели. Не нужно. Народ тут разный, еще отправятся искать эту парочку. А это может плохо кончится для всех. Не дай бог, подстрелят гоминидов, а, вероятнее всего, сами сгинут в горах. Вон в прошлом году пропала группа туристов, восходящих на ледник. До сих пор найти следов не могут. Места дикие, перевалы, ущелья. Уж лучше ничего не рассказывать. И с местными незачем нам отношения портить. Я согласно кивнул головой. Ни к чему болтать, еще за психа примут да в дурку отправят. В поселке мы сказали, что попали под дождь в горах и переночевали в пещере. Да, собственно, и не соврали. Мясо сдали в столовую, козлиную шкурку Серега сам выделал, и она долго еще лежала на полу в его кабинете. Может, я бы и остался насовсем в Инельчеке, места там очень красивые. Но с развалом СССР финансирование стройки прекратилось Бывшие строители разъехались по всему Союзу, территория отошла к новому государству Киргизия. Уехал и я на малую родину. Куда подался доктор Серега-не знаю. Потерялись мы в 90х. Больше в тех местах я не был. Иныльчек был заброшен и, постепенно, превратился в город призрак. Говорят, там только несколько человек до сих пор живут. Из тех, кому податься было некуда. Про алмасты я потом собирал информацию, журналы читал, книги. Малоизучены они, все на уровне слухов. Так я и не понял, люди они или нет.
***
Закончил дед рассказ. А тут мы и до поворота на Тавду доехали. Я остановил машину, и дед шагнул в своем брезентовом плаще в дождевые струи.
– Прощай, сынок, скатертью тебе дорога. – И он скрылся в пелене дождя и тумана.
– И вот веришь, я после этого всю дорогу думал про этих чертовых алмастов Всю голову сломал, представляя, как они там, в горах живут, детей растят . – Вован расхохотался. – Все, на покой. Я завтра тебе еще пару историй расскажу. Не хуже этой
Он залез на верхнюю полку, повозился в спалке и скоро засопел. Закрыл глаза и я. Движок гонял антифриз по трубкам холодильника. А я видел во сне прекрасные горы Тянь-Шаня, стремительные воды Сары-Джаз и заброшенный город Иныльчек.
***
После плотного утреннего завтрака и доброго бокала кофе с пирожками мы тронулись в путь. До Екатеринбурга оставалась ещё около двухсот километров, и я начал просить Володю рассказать еще какую-нибудь интересную историю из шоферских будней. Тот задумчиво крутил баранку, наматывая дорогу метр за метром на колёса.
– У меня этих историй в загашнике видимо-невидимо. Да давай хоть вот эту расскажу.
Байка
2
Челночница.
Взял я как-то груз в Питере, в порту свежей рыбой загрузился до Кинели. По-хорошему трое суток уходит на дорогу. Но заказчик просто слезно умолял доставить за двое, обещая
–Знала я, знала, что шофера народ добрый. Кто-нибудь да довезет! – радовалась она.
Была Наташа какой-то простой и доброй, что мне вроде как-то даже легче стало. Устроившись поудобнее, принялась она рассказывать о том, что воспитывает троих детей своей младшей сестры, которая погибла вместе с мужем при пожаре. Своих-то детей бог не дал, а год назад и муж умер.
– Ты не подумай, – неторопливо поясняла она, – детки они очень хорошие. И учатся отлично, и по дому помогают. И опекунские я получаю на них, да и пенсия, хоть и маленькая, но есть. А мне ещё хочется, что б они обделёнными сиротами совсем себя не чувствовали. Что б и ноутбуки, и одежда не хуже чем у других, а то и получше. Вот и взялась я носками приторговывать. Здесь, в Подмосковье, беру, а дома часть в магазины оптом сдаю. То, что остаётся – сама в на рынке продаю в базарные дни. Все неплохо складывалась, а сегодня вот такой я промах совершила.
Наташа вздохнула. Потом внимательно посмотрела на меня.
– А ты, Вовка, что-то плохо выглядишь. Заболел, что ли?
– Заболел, – признался я. – Простуду где-то подцепил. Не чаю до места разгрузки доехать. Сроки жёсткие, а у меня вот такое состояние.
Попутчица участливо посмотрела на меня, потом полезла куда-то в недра своих баулов, выудила оттуда большой термос и налила мне горячего чая.
– Выпей, это мой особенный чаёк, на травках правильных заварен. Он силы и бодрость дает, всегда с собой в дорогу беру.
Я было хотел отхлебнуть вежлив, да вернуть крышку термоса. Но чай оказался необыкновенно вкусным. Он пах летом, медом, земляникой и еще чем -то знакомым и очень приятным. Я выпил все и поблагодарил женщину. Она улыбнулась и сказала:
– Ну вот и молодец, теперь у тебя будет всё хорошо.
Но вопреки обещанному, чай меня не взбодрил, наоборот, все поплыло перед глазами, веки стали слипаться. Я уже в полусне свернул на какой то заасфальтированный пятачок на обочине. И с обрывками мыслей, что видно, ведьма эта Наташа, отравила меня зачем-то, и на что только позарилась, провалился в сон. Снились мне странные сны. Казалось, что Наташа гладит меня по голове, что-то ласково приговаривая, её лицо мне чудилось совсем молодым, улыбчивым, а в серых глазах сверкали веселые искорки. «Спи. И проснись здоровым», – плыл в голове ее ласковый голос. И мне было так хорошо от ее рук и голоса, что я улыбался во сне…