Байки из дворца Джаббы Хатта-1: Человек со своим монстром (История смотрителя ранкора)
Шрифт:
Малакили стоял и ждал, пока во дворце установится глухая, усыпляющая тишина, затем спустился обратно в подземные уровни. Он стоял перед клеткой ранкора, держа в руках маленький, но мощный виброклинок, который был настроен на частоты для резки металла. Клинок мог прорезать толстые замки снаружи; конечно, это займет больше времени, чем взрывчатка, но он не хотел напугать ранкора.
Гонар, костлявый нервный человек, появился из тени. Малакили никогда не нравилось, что парень вечно за ним подглядывал, донимал, преследовал.
Что ты собираешься делать? — спросил Гонар.
Его
— Мы идем на прогулку, — сказал Малаки-ли. — Поиграем в охоту.
Глаза Гонара открылись широко, словно ворота в грузовой отсек.
— Ты сумасшедший. Ранкор же убежит! Малакили ухмыльнулся. Он ожидал только хорошего от их предстоящей прогулки, поглаживая круглый животик.
— Я думаю, мы оба хорошо потренируемся, и он, и я.
Он открыл дверь клетки и ступил внутрь, закрыв ее плотно за собой. Гонар уставился туда, взявшись за прутья, но молодой человек и не мечтал пойти за Малакили в убежище монстра, пока ранкор бодрствовал.
Обнаружив нового посетителя, ранкор поднялся на ноги, заворчал глухо и глубоко, но Малакили не обратил на это внимания. Ранкор продолжал смотреть на него холодными, колючими глазами, излучающими расчетливую сообразительность. Но монстр уже привык терпеть присутствие Малакили. Вообще-то, он, как могло показаться, любил посещения смотрителя. Малакили на это и рассчитывал.
В вопиющей демонстрации доверия, Малакили вразвалочку пересек усеянный костьми пол берлоги, прошел прямо под узловатыми ногами ранкора, чтобы добраться до противоположной стены, где была вся покрытая слизью наглухо закрытая дверь.
Он нагнулся с виброклинком, выставил его на более высокое напряжение и частоту, вгрызся в металл. Полетели искры и капли расплавленного дюрастила, но Малакили продолжал резать, пока замки не были приведены в негодность.
Все системы были отключены, так что Малакили пришлось подсоединить новую батарею и замкнуть контур. Пронзительно скрипя, тяжелая дверь медленно поднялась, нехотя расширяя проем и впуская режущий глаза свет во внутреннее обиталище. Горячие потоки воздуха просочились в проем, разрушая прохладную сырость, и, в конце концов дверь поднялась целиком, открывая окно на свободу с видом на просторы пустыни.
Ранкор застыл на месте, моргая маленькими глазками. Он поднял тяжелые когтистые лапы в жесте почтения к солнцам и свежему воздуху. Монстр замер в изумлении и замешательстве, глядя вниз на Малакили, не понимая, что происходит. Малакили махнул ему рукой по направлению к проему.
— Все в порядке, — сказал он успокаивающим голосом. — Иди, все нормально. Мы немного позже вернемся.
Ранкор ступил на свет, вздрагивая от ослепительного сияния. Его плечи изогнулись, лапы покачивались из стороны в сторону, царапая пол пещеры. А затем он вышел целиком на свет и пылающий жар, подняв голову, заревев от удовольствия. Его клыки заблистали в свете двух солнц.
Как будто его внезапно спустили с цепи, ран-кор вприпрыжку побежал, разминая ноги, размахивая огромными лапами из стороны в сторону для
Малакили смотрел за игрой зверя несколько секунд, смакуя удовольствие, затем вскочил в песчаный флаер, запустив застоявшийся, кашляющий двигатель, и устремился за своей зверюшкой. Ранкор вскочил на голую вершину вулканической породы. Он поднял голову вверх и зарычал на небо, поднимая огромные когти, а затем спрыгнул вниз, возобновляя путь вдоль склона крутого обрыва.
Сверху, в башнях дворца Джаббы, вспыхнули тревожные огни. Малакили слышал удаленный, резкий звук выстрелов охраны, поднимающей тревогу; но в тот момент это его не заботило. Он вернется с ранкором. Он продемонстрирует, что все в порядке. Когда он подлетел к ранкору ближе на гудящем песчаном флаере, монстр рефлек-торно замахнулся когтями, как будто Малакили был докучливым насекомым. Но смотритель развернулся и выехал перед ранкором, чтобы зверь смог узнать его. Монстр отступил, склонил голову, как бы извиняясь за то, что он хотел сделать, а затем продолжил свой путь в открытые пески.
Ранкор прыгал по горячей, неровной поверхности, скача в экстазе по выступающим камням. Он уже далеко убежал от дворца Джаббы, но это не было побегом — — ему всего лишь нравилась свобода.
Грудь Малакили переполнялась радостью за ранкора, хотя ему даже было стыдно за эмоциональную слабость. Из-за переизбытка чувств на его щеках проступили мокрые холодные полосы. Это, возможно, был самый замечательный день в его жизни.
Ранкор припустил к черте красных пятнистых обломков скал, исполосованных наслоениями, которые демонстрировали бурное геологическое прошлое Татуина. Разрушенные горы, прорезанные множеством каньонов, как следами от острейших клыков; скалистые плоскости пересекали множественные русла ныне высохших источников. Завидев тень и грубые, в форме лестницы, скалы, ранкор припустил еще быстрее по направлению к тенистым каньонам.
Малакили вжал акселератор в пол, но вместо того, чтобы прибавить скорости, маленькая машина задергалась и закашляла, как больной человек, харкающий кровью. Песчаный флаер просел под весом Малакили. Он сжал рукоятки, руки внезапно покрылись потом.
Контуры дворца проступали сзади, нависая, как будто цитадель строго наблюдала за теми двумя, кто не подчинился.
Не обращая ни на что внимания, ранкор заскочил в один из каньонов и исчез в тени.
— Подожди! — закричал Малакили, его голос высох, словно влага под пустынным солнцем.
Он боролся с флаером, пока тот клевал носом, устремляясь к рыхлым пескам и торчащим верхушкам скал. Каким-то образом машина держалась в воздухе, медленно передвигаясь, пока не достигла стены гребня. Малакили был так занят, стараясь удержать флаер, что потерял из виду, в котором из бесчисленных каньонов скрылся ранкор.
Малакили издал стон, когда флаер в итоге врезался в землю, вытряхнув его на острую каменистую осыпь. Он поднялся с жалящего щебня и уставился на гостеприимный полумрак боковых каньонов. Пустынный жар от двойных солнц обрушился на него.