Байки из дворца Джаббы Хатта-7: Бывает же такое (История гаморреанца-охранника)
Шрифт:
* * *
Гартогг, охранник — гаморреанец, вразвалку топал по скудно освещенному коридору дворца, направляясь к комнатам, отведенным для слуг. Он добросовестно нес патрульную службу, когда услышал позади себя шум. Центральные ворота с грохотом захлопнулись, загремели цепи; Гартогг остановился, задумчиво похрюкивая, а при звуке протестующего рева вуки заторопился к воротам, потому что хотел доказать Ортуггу, начальнику их стражи, что тоже чего-то стоит.
— Ортугг, — хрюкнул он. — Обожди.
Вуки опять взревел, когда тот, кто пленил его, — коротышка-охотник — дернул за
— Пленник?
Гартогг подошел ближе.
— Заткнись, — сказал Ортугг.
— Ага, заткнись, — Рогуа плечом отодвинул Гартогга с дороги.
А Гартогг даже ничего ему не сказал, хотя чуть не упал. Ортугг всегда так с ним обращался, что ж делать: поделом. Гартогг знал. И то, что не заслужил особого уважения начальника, тоже знал. Другие народы всегда шутят и жалуются на глупость гаморреанцев. Гартогг другим народам не верил. Спросить его, так Ортугт, Рогуа и другие ребята — жутко умные. Не глупее остальных парней при дворце Джаббы.
Джабба торговался с охотником. Толпа настороженно ждала.
— Боба Фетт? — спросил Гартогг, опять пытаясь втиснуться между Ортуггом и Рогуа.
— Нет, конечно, — теряя терпение, прошептал Ортугг. — Боба Фетт во-он где стоит.
Толстой зеленой лапой он указал, где стоит Боба Фетт.
— А этого охотника звать Боушх.
— И нас еше называют глупцами! — горестно пробормотал Рогуа, качая головой.
Джабба что-то сказал гостю.
— Он согласен! — перевел новый дроид.
Хатт жестом приказал гаморреанцам отвести вуки в подземелье. Ортугг и Рогуа вышли вперед.
— Я тоже.
Гартогг вперевалку направился вслед за ними. Ортугг упер ему в грудь широкую пятерню.
— Нет. Возвращайся на пост.
— Баржа, — напористо хрюкнул Гартогг. — Что?
— Парусная баржа?
— Яснее выражайся, идиот. Что с ней такое?
— Хочу пойти. Следующий раз.
— Между прочим, мы, гаморреанцы, умеем произносить законченные предложения! Рогуа залепил собрату звонкую оплеуху. — А ты что ж?
Гартогг поморгал оглушенно, улыбнулся.
— Э?
— Ты хочешь попасть в охрану баржи, когда Джабба в следующий раз на ней куда-нибудь отправится? — пожелал знать Ортугг.
Гартогг радостно захрюкал. Рогуа презрительно фыркнул.
— Такую честь заслужить надо, — сказал Ортугг. — Не по рылу тебе это дежурство.
— Тронный зал? — с надеждой спросил Гартогг.
— Нет! Возвращайся на свой пост.
Уязвленный Гартогг недовольно смотрел, как его собратья хватают вуки за цепь и волокут в застенок. Оркестр вновь принялся играть, в тронном зале продолжилась вечеринка, а Гартогг уныло потопал восвояси. Ему веселья не полагалось.
Блуждая в одиночестве по темным пустым коридорам, охранник сопел и бурчал под нос. Вечно Ортугг назначает его сторожить места, где никогда ничего не случается. Даже его товари-щи-гаморреанцы не хотят с ним знаться. Каждый раз, получая задание охранять Джаббу во время поездок на парусной барже, они не берут с собой Гартогга.
Шаги впереди подсказали, что кто-то сюда идет. В надежде на компанию гаморреанец пригляделся и увидел две знакомые человеческие фигуры — бледную
— Вечер добрый! — с энтузиазмом хрюкнул он.
Оба человека вздрогнули от удивления и уставились на охранника.
— Что он сказал? — прошептала женщина, не отводя взгляда от Гартогга. — А Кван, ты его понимаешь?
— Прости, Куэлла, — откликнулся ее спутник. — Я даже не могу сказать, что это за язык.
— Добрый вечер! — громче повторил Гартогг.
Парочка попятилась.
— Что ты хочешь?
– , А Кван положил руку на длинный нож, который носил на поясе. — Что ты сказал?
— Добрый вечер!!! — воздев к потолку кулаки, яростно взревел Гартогг.
Люди умчались вдаль, и секунды не прошло, а они уже завернули за дальний угол. Гартогг вздохнул. Никто его не любит. В одиночестве он продолжил свой путь по коридору. Все как всегда. *** Рано утром, расхаживая по полутемным пустым коридорам, Гартогг поддерживал там спокойствие одним лишь своим присутствием. Почти все, кого он встречал по дороге, даже соотечественники, торопились прочь, едва завидев его.
Гартогг услышал громкие шаги, отдавшиеся эхом, как будто кто-то направился в комнаты слуг, и поспешил исследовать дело, мечтая совершить подвиг, которым можно было бы похвастать перед другими гаморреанскими охранниками и завоевать уважение Ортугга. Может быть, Ортугг тогда позволит ему съездить на парусной барже, когда Джабба Хатт отправится в путешествие по Дюнному морю?
Со скоростью, которую могли развить его толстые мускулистые ножки, Гартогг протопал по коридору и завернул за угол, с оптимизмом размахивая топором. Он увидел Порселлуса, человека-повара, на коленях возле кого-то лежащего на полу. Повар был очень тощий, дерганый какой-то, с редеющими светлыми волосами, и, как обычно, он был одет в белую поварскую одежду, запачканную всякой всячиной с интересными запахами.
Порселлус Гартоггу нравился. На кухне у повара всегда было много вкусной еды. Вся гамор-реанская стража вечно прогуливалась вокруг нее в надежде перекусить. На прошлой неделе Гартогг сам видел, как четверо его сородичей дрались за право вылизать чашу из-под крема. С восторгом присоединившись к потасовке, Гартогг чуть было не обезглавил Порселлуса топором, случайно, конечно. А повар не стал держать зла. Хороший человек.
Сейчас Порселлус стоял на коленях возле Ак-Буза, капитана парусной баржи. Виквай Ак-Буз неподвижно лежал на спине, раскинув руки и пустыми глазами уставившись перед собой. Гар-тогг получил шанс самому разрешить ситуацию. Он изучил сцену. По его мнению, Ак-Буз не очень хорошо выглядел.
— Что здесь произошло? — — фыркнул гамор-реанин.
Дрожащий Порселлус вскочил на ноги.
— Происходит? — пискнул он. — Ничего не происходит.
Гартогг вразвалку подошел к телу и хмуро осмотрел его.
— Он мертв?
— Он не мертв, — поспешно ответил Порселлус, чье лицо сияло от испарины. — Он спит. Отдыхает. Он сказал, что устал и решил вернуться в комнату, чтобы вздремнуть. Он, должно быть… должно быть, заснул прямо здесь, в коридоре.
Гартогг изучил неподвижное лицо Ак-Буза. Невидящие глаза виквая по-прежнему смотрели в потолок. Гартогг задумчиво посопел.