Байки из Зоны. Убежать от себя
Шрифт:
– Где лаз, Ворчун? – с беспокойством спросил Чукат.
«Отмычка» пытался сохранить спокойствие. Это у него получалось, хоть паника пробивалась сквозь панцирь контроля.
– Здесь где-то, – хладнокровно ответил сталкер. – Не дошли, наверное. Метров сто еще…
И тут случилось то, что обычно случается в Зоне, когда люди теряют контроль над ситуацией. Из недр трубы раздался глухой рев. Он был полон злобы и ярости. Но вместе с тем в этих звуках угадывались и нотки растерянности и отчаяния.
– Что это?! – полным паники голосом воскликнул
– Знать бы, – отозвался Ворчун.
До сталкеров донесся дробный перестук, будто по металлу стучали маленькими острыми палочками. Нечто взревело еще раз, уже рядом. Все вздрогнули. Суворовцев выругался про себя. Он пока не знал в Зоне отчуждения ни одной твари, которая могла бы так рычать. В свете налобных фонарей мелькнула громадная туша. Существо остановилось и в упор глянуло на сталкеров. Две головы, прилепленных к одному четвероногому телу, злобно скалились на людей кинжальной остроты зубами, четыре горящих глаза безотрывно следили за каждым движением предполагаемых жертв.
– Двуглава, – обреченно прошептал за спиной Михаила Ворчун.
Встреча с этим мутантом обычно не сулила ничего хорошего ни одинокому сталкеру, ни группе. О жестокости и безжалостности, а также о живучести двуглав по Зоне ходили настоящие легенды.
– Что делать? – Чукат обожал задавать этот вопрос. Вероятно, его любимым писателем в школе был Чернышевский. Или «отмычка» «в миру» принадлежал к русской интеллигенции, которая, как известно, тоже предпочитает указанную вопросительную схему каким-либо внятным, а главное, полезным действиям.
– Замри, – так же шепотом скомандовал Ворчун. – Она явно сбита с толку. Начнем дергаться, как знать, на что нарвемся.
Суворовцев во все глаза уставился на зверюгу. В неверном свете фонарей перед ними предстал монстр полтутора метров в холке. Могучее тело, крепкие лапы с выпущенными когтями. Толстый хвост нервно хлестал по мощным бокам. Ведущий группы был прав. Тварь и впрямь сбита с толку. Она не знала, что ей предпринять. С одной стороны, прямо перед ней – в досягаемости удара лапой – находились ее злейшие враги и одновременно пища. С другой – незнакомая обстановка, много странных звуков и запахов сбивали с толку и наводили то, что люди называют обычно страхом. Однако у двуглав такая эмоция была в списке атавизмов, и поэтому, пробудившись, это чувство повергло, по всей вероятности, мутанта в шок.
Михаил откровенно любовался зверем. Он был удивительно пропорционален, функционален и красив в своей жути. Впечатление портила вторая рудиментная голова, торчащая у правого плеча мутанта. Но даже она не мешала двуглаве быть одним из самых смертоносных порождений Зоны. Суворовцев припомнил рассказ Герыча. Точнее, упоминание о мутанте и демонстрацию шрамов, оставшихся на теле сталкера.
Вдруг Михаил, повинуясь странному наитию, сделал шаг вперед по направлению к чернобыльской твари. Он не понимал, что делает. Ноги словно сами сдвинули его с места и потянули к монстру. От Ворчуна Мишка слышал, что двуглавы обладают достаточно сильными телепатическими
– Ты что делаешь, Фармацевт, ети тебя… – услышал Михаил яростный шепот Ворчуна.
Но Суворовцев не придал словам ведущего никакого значения. Он словно бы знал, что двуглава не причинит ему вреда. Поэтому, не сводя глаз с чернобыльской твари, он сделал еще один шажок по направлению к ней. Мутант меж тем издал тихий рык и подобрался, словно для прыжка.
– Стоять, мясо, я сказал, – снова зашипел Ворчун. – Мы не справимся с этой тварью, ети ее, без потерь.
Михаил, не отрывая взгляда от монстра, поднял правую руку, призывая Ворчуна к тишине.
– Я чувствую, что она не нападет, – вполголоса сказал он. – Ей, так же как и нам, нужна помощь и не хочется умирать.
Ворчуну не хотелось терять такого толкового «отмычку», как Фармацевт, но, решив, что тот попал под ментальный контроль мутанта, сталкер взял спину своего ведомого на мушку.
– Я в порядке, Ворчун, – попытался образумить сталкера Михаил.
Но тот и не думал останавливаться.
– Приготовились, – так же вполголоса скомандовал Ворчун. – Если двуглава кинется, валите и ее, и Фармацевта.
Михаил шаг за шагом подбирался к тихо рычащему и скалящемуся обеими головами мутанту. Он слышал команду Ворчуна и тихое клацанье передергиваемых затворов. Слышал, но не обращал внимания. Мишка остановился в шаге от мутанта. Затем присел на корточки так, чтобы его лицо оказалось на уровне глаз двуглавы.
– Ты меня понимаешь? – медленно, стараясь, чтобы его слова через фильтр маски звучали разборчиво, спросил Суворовцев.
Двуглава, помедлив секунду, плавно кивнула головой.
– Чего ты хочешь? – стараясь соблюдать тот же темп речи и тембр голоса, продолжал задавать вопросы Мишка.
В его мозгу тут же возникла картинка – двуглава убегала от территории завода «Юпитер», где они вместе застряли, в сторону Припяти.
«Сбежать? Тогда придется нам помочь», – сказал он мутанту.
Одна из голов мутанта качнулась сверху вниз. Интересно, как расценивать подобное, как согласие или нет? Часто случается, что то, что мы принимаем за один жест, оказывается совсем другим. Например, жест, которым голосуют на российских дорогах люди, желающие проехать на автомобиле, в Италии считается неприличным и призывает к интимной близости.
«Убивать нас не станешь?»
«Через три дня, – возник в голове неизвестный голос. – Если выживет хотя бы кто-то из вас».
«Как это?» – Суворовцев не успел удивиться, но продолжил телепатический диалог.
«Не удивляйся, мы не бессловесные твари. Кое-что и нам доступно. Не только создание в сознании картинок, – ответила двуглава. – Я не буду вас убивать в течение трех дней, пока максимально не разойдемся. Вы пока мои союзники. Но если встречу потом в Зоне – пощады не ждите».