Байки из Зоны. Убежать от себя

Шиканян Андрей Сергеевич

Теперь у Суворовцева была новая «коронка». Старую применить тоже можно. Но Ильяс к ней наверняка будет готов.

Михаил старался не думать о схватке. Как учил покойный старший брат Коля – на поединок надо идти с пустой головой. Иначе проиграешь. Ты должен быть как зеркало, отражающее своего противника. Ни одной лишней эмоции, ни страха, ни сожаления. Если думать о схватке – перегоришь раньше времени. Поэтому Суворовцев переоделся, постоял под душем и плюхнулся в бассейн. Поплавав часа полтора в свое удовольствие – без каких-либо нагрузок, а так, нежась в воде, – он выбрался из тренировочных ванн и, еще раз ополоснувшись в душе, отправился на массаж. Дядя Вова, специалист, мявший спину не одному поколению красноярских борцов и тяжелоатлетов, громадный, могучий дядька, сам напоминавший вольника-супертяжа на отдыхе, разровнял своими короткими

толстыми пальцами спину парня так, что у того возникло ощущение, словно душа отлетела от тела и не хочет туда возвращаться. Но сеанс кончился, и Суворовцев, поблагодарив кудесника массажного искусства, накинув самбовку, а сверху куртку, отправился отдыхать. Проспав на банкетке в раздевалке пару часов, он отправился в спортзал разминаться. На часах, что висели на стене, стрелки показывали час. Зал был небольшим и не совсем борцовским. Половину его занимал ковер, вторую половину – тренажеры. Это не смущало Суворовцева. Бороться до схватки с Дауровым он не собирался. Помещение, где разогревался Михаил, примыкало к спортивной арене, где сейчас проходили схватки. Парень подошел к неплотно прикрытой двери и прислушался. Объявляли веса до восьмидесяти. До тяжей было еще как минимум полчаса, а то и все сорок минут. Двадцати минут для разогрева было вполне достаточно. Михаил попрыгал со скакалкой, легкой трусцой пробежал несколько кругов, поделал растягивающие упражнения и пару десятков раз отжался. Нагрузка минимальная, но кровь побежала веселее, и парень почувствовал себя готовым к любой схватке. Конечно, Мина не придет на соревнования. Она не любила борьбу, бокс и вообще какие бы то ни было состязания по контактным видам спорта. Девушку вполне устраивали грамоты и кубки в комнате Михаила. Суворовцева это не огорчало. Он не собирался профессионально заниматься спортом. Во-первых, для этого он начал поздновато, а во-вторых, у него на жизнь были немного другие планы. Спорт был в данный момент одной из вех, которая помогала в том числе в учебном заведении. Выиграешь соревнования или войдешь в тройку лидеров, тебе дают послабления в институте. Небольшие, правда, но лучше, чем просто «спасибо». Стипендию, опять же, прибавят. Не намного, но приятно.

Когда Суворовцев вышел на большую арену, как раз выкрикивали полутяжей. Значит, следующая схватка его. И каким бы ни был исход, Михаилу было все равно. Серебро на спартакиаде – это, конечно, не золото, но звание кандидата в мастера спорта, так же как Дауров, Суворовцев и так получит. Хотя и уступать горцу парень не собирался. Свой отпуск и путевки он поменяет сегодня же после поединка с Ильясом. А там ждет лето, полное всяческих хороших и забавных событий. Так думал Михаил, готовясь к главной на сегодня для него схватке.

К Суворовцеву подошел Леонид Аркадьевич – тренер. Маленький, сухонький, кривоногий. Одет традиционно – в старенькую потертую олимпийку, на ногах борцовки. Взгляд серо-зеленых глаз цепко ощупал парня.

– Ну, что, Миш, готов к финалу? – Он пожал парню руку. – Дауров в хорошей форме.

– Вот и поглядим, – сказал Суворовцев, отвечая на рукопожатие.

– Ты смотри там, – предостерег тренер. – На рожон-то особо не лезь. Помни, Ильяс тяжелее тебя кило на пятнадцать.

– Угу, – кивнул Суворовцев, набычившись.

Тренер выдал пару стандартных напутствий. Как раз к окончанию его тирады завершилась и предшествующая схватка. Объявили победителя. После чего почти сразу вызвали Даурова с Суворовцевым. Времени было прилично, и было видно, что судьи уже порядком подустали. Всем хотелось побыстрее закончить и выпить в банкетном зале водки.

Судья на ковре свел борцов, приказал пожать друг другу руки, а потом скомандовал начало схватки. Парень чуть напрягся. Дауров был в пяти шагах от Михаила и явно что-то задумывал. Но и Суворовцев не собирался стоять просто так. Сегодня он предполагал действовать в том же ключе, что и на чемпионате. Задачей Мишки было увернуться от цепких лап горца, не дать себя захватить и позволить вытянуть на бросок. В общем, держаться на расстоянии и ловить момент. Суворовцев видел, что Дауров делал с теми, кто сходился с ним вплотную. Рисковать не хотелось.

Когда борцы жали друг другу руки перед схваткой, Михаил увидел в глазах своего соперника столько ярости, злости и желания победить, что у него на секунду возник позыв уйти с ковра. А еще Суворовцев увидел во взгляде горца самоуверенное торжество, будто тот знает что-то такое, чего не знает Михаил. Это напрягло парня, и он ждал чего-то

неожиданного. Ждать-то ждал, но все равно пропустил. Ильяс, как ракета, внезапно рванул вперед с того места, где его застала команда судьи. Мгновенно преодолев разделявшие борцов пять шагов, горец захватил отвороты куртки Михаила, готовя бросок. Тот на мгновение растерялся от такого напора и отступил на шаг. Однако быстро справился с неуверенностью, тем более что его соперник допустил ошибку – не смог вовремя остановиться. Михаил и воспользовался этим. Сгруппировавшись, парень сел под наступающего Даурова, упер тому ногу в живот и катнулся назад, увлекая соперника. Ноги горца описали правильный полукруг, который окончился на ковре. Судья тут же отсчитал четыре балла – за почти чистый бросок. Но удача – дама непостоянная. Она может отвернуться от человека, а может сопутствовать ему и дальше. Последнее случилось с Михаилом. Ильяс упал неудачно – на шею. Падение оглушило его. Поэтому, вместо того чтобы резво перевернуться на живот и попытаться контратаковать Суворовцева в партере, он на пару секунд застыл на ковре. Этого хватило парню, чтобы оседлать противника и, мгновенно преодолев слабое сопротивление, провести болевой узлом руки.

Чистая победа! Суворовцеву ее засчитали, даже несмотря на поданную тренером Даурова апелляцию. Повод для таковой имелся – во время падения ноги Ильяса по бедра оказались за пределами ковра. Но судьи были непреклонны. Жалобу отклонили. Михаилу под гром аплодисментов и туш вручили кубок, грамоту и золотую медаль. Тренер сердечно поздравил своего воспитанника. Победа в городской студенческой спартакиаде – это не золото на институтском турнире. Статус соревнований выше. Леонид Аркадьевич намекнул, что жалобу тренера Даурова не удовлетворили, потому что он попал на спартакиаду совсем не как участник студенческой команды, а как студент одного из вузов Красноярска. Сам же Ильяс боролся за общество «Ударник».

– Впрочем, – добавил к рассказу об отклоненной апелляции тренер, – на окружную студенческую спартакиаду вы попадаете оба. Разумеется, каждый в своем весе. Так что летом расслабляться особо не советую. В начале ноября уже боретесь.

– До ноября еще дожить надо, – беззаботно махнул рукой Михаил.

Настроение у него было хорошее. Еще бы! В один день стать кандидатом в мастера спорта по самбо, выиграть спартакиаду и в очередной раз ткнуть носом в лужу своего давнего соперника. Суворовцев даже не подозревал, участником каких событий ему предстоит стать. Парень не понимал, что он спровоцировал своими действиями и какие последствия его ожидают. Ему не хватило знания жизни и особенностей национального характера.

Суворовцев достал мобильный телефон и набрал номер Мины. В трубке вместо гудков раздалась ритмичная мелодия. Девушка любила такие – под них хорошо танцевалось. А новомодные штучки типа мобильных контентов позволяли заменить «заунывные гудки на любимые хиты». Затем раздался нежный голос девушки:

– Привет, любимый. Как успехи на ковре?

– Ты не поверишь!

– Отчего же? Поверю всему, что скажешь, Миша.

– Я победитель спартакиады. Представляешь? Золото взял!

Михаилу пришлось быстро отнять от уха трубку, потому что радостный визг, которым приветствовала Мина это известие, грозил оставить парня глухим на одно ухо. Как раз на то, к которому был прижат микрофон мобильника.

– Поздравляю! – услышал он, когда бурные проявления радости закончились. – Теперь мне будет вдвойне не страшно ходить ночью по улицам города в твоем сопровождении. Ведь раньше ты был просто самбистом, а теперь еще и чемпион! – Суворовцев почувствовал, что девушка улыбается.

– Да ладно тебе. Предлагаю сие отметить. Заодно расскажу, как я совершил этот подвиг.

– Конечно! Во сколько? Только не забудь, что мне нужно будет еще привести себя в порядок.

– Ты всегда в порядке, любовь моя, – ответил Суворовцев. – В восемь вечера я за тобой заеду.

* * *

В назначенное время Михаил нажимал кнопку звонка у двери квартиры, где жила семья Мины. Он уже был представлен родителям девушки. Щелкнул замок. На порог выпорхнула младшая сестренка Мины – Таня. Девочке было пятнадцать, но по внешним данным и умственным способностям она уже не уступала старшей сестре, грозя к годам Мины обойти свою ближнюю родственницу на сто очков.

– Привет, – Таня тепло улыбнулась и привстала на цыпочки, чтобы чмокнуть Суворовцева в щеку. Михаил чуть отстранился, и усилия подростка пропали даром. Но Таня не смутилась.