Байки приемного покоя
Шрифт:
После долгих, чуть ли не двухмесячных, раздумий, Марат остановил выбор на отставном майоре медицинской службы Мазурском. С коллегой, пусть и страдающим таким расстройством мышления, как бред ревности, общий язык найти проще. Рыбак рыбака, как известно, видит издалека. К тому же Мазурский был общительным и веселым, короче говоря — приятным собеседником.
Пока Мазурский тянул лямку, его семейная жизнь протекала в целом нормально, но демобилизовавшись, он не то от избытка свободного времени, не то от стресса, вызванного сменой жизненного уклада, стал часто, бурно и, как создавалось впечатление,
— Я, собственно, почему пришел, — объяснял Мазурский причину своего обращения за медицинской помощью, — Танька моя здесь не при чем, какая она б…ь, весь город знает. К сыновьям отношение стало меняться — вот, что меня насторожило. Смотрю и думаю: мои или не мои?. Вот эта мысль и пугает больше всего. Я юлить не буду, скажу прямо, по мужски: «какая разница, от кого они, ведь вырастил их я». Согласны вы со мной, доктор?
— Полностью согласен, — подтвердил Марат.
— Спасибо за понимание, — поблагодарил Мазурский. — Так вот от мысли этой меня просто с души воротит, настолько она мне противна. Гоню ее от себя, а она уперлась и ни в какую. Вот и подумал, может, галоперидол какой мне пропишете, чтобы я насчет Славки и Сашки не сомневался.
— Непременно пропишу, — заверил Марат и уточнил для порядка: — А вы каким врачом были, Илья Сергеевич?
— Хреновым, ясное дело, если вот сам себя вылечить не могу!
— Так вы психиатр? — удивился Марат.
— Анестезиолог, — буркнул Мазурский. — Какая разница — все равно ведь врач!
— Поверьте мне, небольшая разница все же есть, — улыбнулся Марат и пригласил Мазурского заходить к нему в диспансер когда вздумается, поболтать о жизни «не под протокол».
Мазурский пришел через три дня, уселся напротив, вздохнул и спросил:
— Как вы здесь живете? Не город, а помойная яма.
Коренной жительницей Тмутаракани была жена Мазурского, сам он родился и вырос на Дальнем Востоке.
— Наше отношение к действительности зависит не от того, что мы видим, а от того, что мы хотим увидеть, — сказал Марат. — Пусть даже и подсознательно.
— Навряд ли, — в подтверждение своих слов Мазурский помотал лысой головой. — Если бы все зависело от наших желаний, этот мир не был бы таким поганым!
Дискуссия продолжалась около часа. Затем Мазурский посмотрел на часы и спохватился:
— Сколько я у вас времени отнял, Марат Тимурович!
— Времени у меня много, — Марат сказал правду — летом, в сезон отпусков, нагрузка была не особо большой. — Так что, всегда рад вас видеть.
Мазурский стал заглядывать на огонек раз-два в неделю, когда позволяла «работа». Анестезиологом в городскую больницу его не взяли, мотаться на работу в Москву он сам не хотел, поэтому подался в «бомбилы». Сыграло роль и то, что после четвертьвековой военной службы, Мазурскому хотелось пожить без начальников. Конечно, хорошего дохода «бомбежка» не давала, но в качестве подспорья к пенсии полностью оправдывала надежды.
Как только разговор съезжал на поведение жены (а, благодаря стараниям
— Для того чтобы коллектив ее покрывал, она обслужила всех, без исключения! Связала их круговой порукой! — горячился Мазурский.
— Как?! Даже женщин!? — артистично «ужасался» Марат.
— Женщинам она заказывала мужиков по телефону, — объяснял Мазурский.
— Но это же стоит безумных денег!
— Теперь вы понимаете, куда уходят деньги, которые я приношу домой? — Мазурский любовно пялился в окно на свою «кормилицу», сильно подержанную «девятку». — Если бы не весь этот разврат, Марат Тимурович, я бы давно на «бэхе» ездил.
Или же было так.
— Я провел ее от работы до дверей мобильного салона. Они сплошь увешаны рекламой, поэтому издалека мне не было видно, что происходит внутри. Ну а близко подойти я не рискнул. Но, что интересно — стоило ей зайти, как один из продавцов сразу же вышел на улицу и демонстративно так закурил сигарету. Прямо как в кино, напоказ.
— Ну и что, Илья Сергеевич?
— Это был знак, что все желающие могут заходить и смотреть на то, как моя б…ь ублажает другого продавца!
— Не может быть! — тут и притворяться не пришлось. Марат еще мог предположить секс с продавцом, но не секс-шоу напоказ толпе.
— А как вы думаете, Марат Тимурович, за счет чего существуют все эти мобильные салоны? На что они живут? Их же развелось, как собак нерезаных — на каждого жителя по две штуки! Вот и приходится им изыскивать варианты.
Если же супруга предпринимала робкие попытки к сближению, Мазурский немедленно постигал ее коварство. Постигал и разоблачал.
— Надела кружевное белье, ну чтоб я не сомневался в том, кто она есть, — и давай ко мне ластиться. «Илюша, а помнишь.», а сама только на часы смотрит.
— При чем тут часы? — сразу же уточнял Марат, не давая собеседнику перескочить с одной мысли на другую.
— Как при чем?! — Мазурский исступленно тер ладонью глянцевое темя, помогая обрывкам мыслей выстроиться по порядку. — Ей же надо было, чтобы я обессилел и заснул. Чтобы она смогла на ночь глядя удрать к своему очередному любовнику.
— Но не проще ли было усыпить вас при помощи снотворного?
— На снотворное нужен рецепт, — Мазурский смущенно улыбался, словно стесняясь того, что приходится объяснять коллеге-врачу столь очевидные вещи, — а рецепт — это улика. Эта стерва не оставляет улик! Никаких! И никогда не сознается! Хоть к стенке ее припирай — будет стоять на своем!