Байки старого слесаря
Шрифт:
КАК СОБЧАК К ТУРЧАКУ В ГОСТИ ХОДИЛ
Если кто не в курсе: первый мэр Петербурга Анатолий Собчак был весьма дружен с генеральным директором ЦНПО "Ленинец" Анатолием Турчаком. Оба очень любили футбол (у "Ленинца" даже одно время своя футбольная команда была), вместе болели за "Зенит". Когда "Зенит" вылетел в первую лигу, Турчак вошел в попечительский совет клуба, поговаривали даже, что возьмут клуб на баланс "Ленинца". Однако в то время на объединении шли массовые расстрелы сокращения, зарплату ждали по несколько месяцев и покупка клуба могла стать последней покупкой в жизни Турчака. Поэтому руководить "Зенитом" посадили депутата Мутко…
А
Ну да не о них речь. Незадолго до памятных выборов, когда Яковлев выпихнул Собчака с насиженного места, Собчаку понадобилась рекламная акция, с награждениями и речами. Самый подходящий повод – очередная дата снятия блокады Ленинграда. Спешно пропихнули наградные листы, почти всех выживших удостоили знака "Житель блокадного Ленинграда". Народу оказалось многовато, в один прием всех не отоварить наградить. Имиджмейкеры тут же сообразили: вместо одного городского награждения будет несколько районных!
И понеслася. Первым по списку был как раз Московский район. А тут как назло выясняется – в актовом зале райисполкома Московского района такой бардак, что его года два восстанавливать надо. Ну раздолбаи, они ж всегда раздолбаи… Прикинули было в районный Дворец Культуры, а там ярмарка вовсю, хрен выгонишь.
И тут на выручку подоспел наш Турчак. Правда, в подведомственный Дом Культуры тоже не пустил – там уже тогда вовсю незаконные валютные операции проводились. Не, сейчас там вполне официальная валютная биржа, а тогда было сплошное беззаконие… Короче говоря, решили это мероприятие провести в актовом института. Кто был в Питере – здоровенное здание на пересечении Московского и Ленинского проспектов, к нему еще Ленин задницей повернулся.
Сам по себе актовый зал небольшой и уютный, выглядел тогда вполне прилично. Чего нельзя было сказать про коридор северного крыла второго этажа, через который высокие гости должны были пройти к месту награждения. "Дубовая роща" тоже на втором этаже была, но по южному крылу. И там паркет еженедельно циклевали, натирали и всячески лелеяли. Стены регулярно мыли... В северном же крыле начальство бывало редко, поэтому показной лоск наводить не считали нужным. Турчак, очевидно, северное крыло видел только снаружи. И когда самолично прошелся до актового зала, то возмущению не было предела. Я такой плотной завесы мата больше никогда в жизни не видел. Я сейчас абсолютно серьезен – Анатолий Александрович минут пятнадцать крыл таким отборным матом, что в воздухе стоял туман из нецензурной брани.
Толку-то? От мата паркет матовым не стал, стены не посвежели. Надо красить. С великого ума решили паркет не натирать, а покрасить. Раздобыли светло-коричневую краску, уговорили маляров на сверхурочную – красить надо было вечером, чтоб за ночь высохло.
Покрасили. За ночь, естественно, не высохло – вместо быстросохнущей краски взяли какое-то недоразумение, да еще и с истекшим сроком годности. А до награждения оставалось всего ничего,меньше семи часов.
К приезду Собчака коридор благоухал свежей краской. Жители блокадного Ленинграда элегантно прикладывали носовые платки, дамы томно прикладывали руки к головам и жаловались на мигрень. Праздничный концерт с участием Эдиты Пьехи сократили вдвое, а торжественная речь Собчака полностью вошла в двухминутный телевизионный репортаж.
На следующий день циклевочная машина сдирала с паркета краску, хранившую следы высоких гостей…
ТЫ ЧЬИХ БУДЕШЬ?
С Турчаком много забавного было...
После очередного залпового сокращения и перевода нескольких отделов на другие площадки, количество сотрудников в институте уменьшилось вдвое. Под этот соус закрыли проходную на центральном входе, двери замуровали намертво. Правда, потом сообразили, что через центральную все руководство ходило, но уже было поздно
* * *
Был такой то ли анекдот, то ли монолог Маврикиевны с Авдотьей Никитичной:
– Знаешь, Маврикиевна, у нас в соседнем доме пивбар открыли. Мужики цельный день туда шастают, пиво пьют, и пьют, и пьют...
– А в чем же суть?
– А суть у нас в подъезде!
Актуальный питерский анекдот, особенно после всяких праздничных мероприятий. Лично для меня все эти массовые действа ассоциируются с бронебойной вонью из всех углов и подворотен. Хоть День города отмечают, хоть "Алые паруса" для выпускников устраивают. Шествие организовали, музыку, напитки-закуски, салют. А, пардон, туалетов не предусмотрели. Народ привычно идет по кустам и подъездам.
Да даже без праздников в центре Питера справить нужду фактически негде. Если задумали прогуляться по Невскому от Московского вокзала до Адмиралтейства, то учитывайте: ближайший сортир только на Малой Конюшенной. Как вариант – забежать в МакДоналдс, что на углу Невского и Владимирского.
И все!
Два общественных туалета на Невском и у Михайловского замка переоборудованы в кафе. Приятного аппетита, так сказать...
Так что в будние дни, граждане, все свое носите с собой.
А в праздники на Дворцовую пригоняют пару автобусов, переоборудованных в передвижные туалеты. С количеством страждущих облегчения данные автобусы не справляются, выстоять в очереди могут не все и... Правильно, суть в подъезде.
Сейчас в Смольном службой эксплуатации зданий заведует Василий Борисович Миронов, когда-то начальник цеха эксплуатации на "Ленинце". Я аккурат под его руководством старшим кладовщиком работал. И был у нас такой случай.
Потребовался капитальный ремонт фановых труб южного крыла здания. Причем, ремонтировать надо было срочно, потому как в подвале стояла такая вонь, что оттуда даже крысы слиняли. А дело было году эдак в 90-м, то есть, самый закат перестройки, но еще до путча. И по госрасценкам нужные трубы, углы и прочие чугунные изделия достать было нереально. Зато они свободно продавались по коммерческим ценам. Однако Турчак счет не подписывал. Неделю упрашивали, все без толку. А количество дерьма в подвале прибывает. И тогда Василий Борисович пошел на военную хитрость – попросил сантехников перекрыть воду в "голубой гостиной", так у нас прозвали генеральский сортир. Не подумайте ничего плохого, просто стены были отделаны голубой плиткой и унитазы поставили тоже светло-синие. Начальство повозмущалось, но идти в другие туалеты отказалось наотрез. Через час по этажу можно было пройти только зажавши нос и не дыша. Турчак держался часа три, но когда даже открытые настежь окна перестали спасать - подписал счет.
Я вот и думаю: может, в Смольном тоже надо туалеты без воды оставить?
* * *
Мой склад был под центральной лестницей, в цоколе. Весь набор нужных для дома вещей: лампочки, выключатели, смесители, пробки электрические... И Турчак изредка захаживал – лампочек взять. Обычно для генерала лампочки брал начальник цеха и доставлял директору подразделения, который относил лампочки в приемную генерала. Но порой Анатолий Александрович и самолично спускался в мои владения. А тут как раз приватизация, "Ленинец" покромсали на удельные княжества, наш цех отошел в АОЗТ "Исток". Свое начальство, своя бухгалтерия, свой бардак. И вдруг по старой памяти Турчак заруливает. За лампочками, ага. Я ему: не дам. Пущай электрики приходят, с требованием, подписанным у начальника цеха, тогда дам. Турчак в крик: он, мол, сам, а я никто, он меня прямо сейчас пинком под жопу... Тут я ему и напомнил, что у меня теперь свой директор, а потому он может закрыть хайло и молча идти на х…