Байки забытых дорог
Шрифт:
Ресторанный народец, узнав, что в кабачке присутствуют русские, тут же оживился и принялся – наперебой и чем попало – угощать компанию. Выяснилось, что Игорь Корнеев, который тогда играл за один из каталонских футбольных клубов, намедни забил гол. Следовательно, и все остальные русские – сказочные герои…
– Здесь, в Испании, – пояснил Николай, – рестораны и кафе – это часть национальной культуры, своеобразные клубы по интересам. Вечерняя жизнь в этих заведениях начинается часов в восемь вечера и длится до трёх-четырёх утра. И это притом, что рабочий день у многих начинается уже в шесть-семь часов…. Когда испанцы спят? Для этого существует сиеста, то есть, дневной послеобеденный сон…. Сидеть весь вечер (или всю ночь) в одном и том же кабачке здесь не принято. В одном побыл часик, попил
– Ясное дело, желаем! – щурясь сытым и довольным котом, сообщил Серый, а про себя подумал: – «И, вообще, мне в Барселоне – с каждым часом пребывания в ней – нравится всё больше и больше…».
На следующий день они отправились в ресторан, выставленный на продажу.
– Почётное заведение! Единственный на всю Барселоне баскский ресторан! – сообщил Николай. – Называется – и не выговорить. С баскского языка на русский переводится – «Копчёный».
В просторном ресторанном холле были развешены многочисленные фотографии, отображающие национальные спортивные развлечения басков: поднятие гигантских валунов, стрельбу из арбалета, командную игру, смутно напоминавшую русскую лапту. А официанты «Копчёного» оказались личностями весьма приметными: у одного – ровно посередине лба – красовалось круглое родимое пятно размером с пятирублёвую монету, у другого – от правого виска до подбородка – по лицу змеился тёмно-багровый шрам.
– Правда, очень колоритные типы? – с нотками гордости в голосе спросил Николай. – Баски по национальности, понятное дело…
Баскская кухня, определённо, заслуживала уважение. Всех особенно заинтересовал хамон.
– Настоящий классический хамон – это копчёный окорок чёрной полудикой горной свиньи, – просвещал гостей Николай. – Забивают этих свиней по поздней осени, а окорока – до весны – закапывают в горный снег. Зачем – засыпают снегом? Трудно сказать. Может, для того, чтобы мясо пропиталось незабываемыми горными ароматами? Не знаю, честно говоря…. По весне свиные окорока засаливают и вывешивают рядом с каминным дымоходом. И годами эти окорока висят над очагами, подкапчиваясь дополнительно. Время от времени от них отрезают куски и кусочки – и снова вывешивают под дым. Чем окорок старше по возрасту, тем он дороже. Говорят, что в одном барселонском ресторане посетителям предлагается хамон – дороже чёрной икры…
Просто замечательно они тогда посидели в «Копчёном», в конце вечера даже подписали договор о намерениях – по поводу возможной покупки данного заведения.
– Чисто на всякий случай, – пояснил Моисеич. – Вдруг, Мишель денег даст?
А ещё через пару дней Серый, Моисеич и Николай поехали в испанскую глубинку – искать какой-нибудь выгодный бизнес. Прибыли в первую коммуну (так в Испании называются фермерские хозяйства), представляющую собой бескрайний сад, на ветках деревьев которого висели здоровенные лимоны. Поинтересовались – что почём? Николай старательно перевёл «коммунарский» ответ:
– Здесь, примерно, пятьсот тонн лимонов, стоит это – «столько-то».
Абрам Моисеевич посчитал на калькуляторе и радостно объявил:
– Отличная цена! Получается двойной навар, даже с учётом доставки до Питера и ввозных таможенных пошлин…. Но прежде, чем подписывать Контракт, необходимо взвесить все эти цитрусовые. Верно, ведь?
Николай только рассмеялся в ответ:
– Ты ничего не понял! Эти лимоны продаются «на корню», в смысле, прямо на ветках. Организовать сбор,
Вежливо попрощавшись с «лимонниками», они добрались до следующей коммуны, где ребята изготовляли виноградное вино. Там повторилась та же самая история. В средневековом подземелье располагалось несколько десятков гигантских бочек с вином, но розливом, опять же, должен был заниматься сам покупатель: привезти пустые бутылки, этикетки, ящики, нанять работников, согласовать с профсоюзом их зарплату и прочие социальные гарантии, уладить акцизные дела…
– Да, блин испанский с хамоном! – загрустил Моисеич, – С бизнесом здесь всё очень непросто. Головняк сплошной, да с геморроем хроническим…
Ещё пару дней потенциальные иммигранты побродили по Барселоне: полюбовались на дома Гауди, в зоопарк сходили – посмотреть на Белого орангутанга (а, может, на гориллу?). В одном из киосков Серый купил кружку с изображение этой Белой обезьяны.
Много воды утекло с тех пор, и Белый орангутанг помер давно (по телевизору рассказали), а Сергей – до сих пор – пьёт чай из той кружки и вспоминает Барселону…
В урочный час, на утренней заре,Меж волнами, трепещущими сонно.Родился лучший город на Земле,С названьем гордым – Барселона…Байка двадцать восьмая
Несколько миллионов белых машин, или – чудеса в решете
В следующий раз они поехали в Австрию. Это Сашенька Волкова дала наколку:
– В Австрии живёт один интересный мужичёк, зовут – Александр Аматов. Мы с ним по бизнесу слегка пересекались: подержанные машины, туризм, поставки продовольствия и ширпотреба…. Нормальный мужик, успешный. Оборот у его компании (называется – «Виктория») составляет более двухсот миллионов долларов в год. Александр имеет в собственности большой дом в Клагенфурте, двухмачтовую яхту на Средиземном море – в Словении, спонсирует местный хоккейный клуб. Езжайте-ка к нему, пообщайтесь, глядишь – оно и срастётся…
Сашенька созвонилась с Аматовым, словечко замолвила, через месяц Серому и Моисеичу пришло «Приглашение» из Австрии.
В аэропорту Вены их встретил (на джипе) человек от Аматова.
– Митрий Пушениг, словенец, – представился встречающий на хорошем русском языке. – Можете меня звать по-простому – «Митей» или «Митькой», как больше нравиться…
Выяснилось, что до Клагенфурта – конечной точки маршрута – предстояло проехать по автобану часов семь-восемь.
– Клагенфурт является главным городом провинции Каринтия, – объяснял Митя, ловко управляясь с автомобильной баранкой. – Много лет назад Каринтия была самостоятельным герцогством, заселённым, в основном, словенцами. Но – после Первой Мировой – отошла к Австрии. На Общенародном референдуме решался этот вопрос. Посчитали тогда люди, что с австрийцами будет жить спокойнее, чем с сербами…. Беспокойные эти сербы, спору нет. То есть, без меры воинственные. Что из этого судьбоносного решения получилось? Трудно сказать, хрен редьки – не слаще…. Но вспоминать про это в Каринтии сегодня не любят. Считают себя чистокровными австрияками. Коричневых националистов развелось – как комаров после дождя: очень хочется некоторым позабыть о своих словенских корнях, хочется, чтобы все вокруг забыли – насовсем – про эти корни…
Митька болтал без остановки, причём, обо всём подряд, и уже через пару часов пассажиры были подробно ознакомлены с основными аспектами местной жизни. Они прослушали подробную лекцию, посвящённую истории становления австрийского государства, были посвящены в нюансы последних политических событий и получили поверхностную (начальную) информацию о бытовом жизненном укладе страны…
В Митиной интерпретации получалось, что в Австрии безраздельно властвовал патриархальный уклад, мол: – «Спать здесь ложатся очень рано, часов в девять вечера, преступности нет и в помине, по выходным – все поголовно – ходят в церковь…».