Баймер

Никитин Юрий Александрович

Иван подумал, брякнул:

– Наверное, имеются в виду коммунисты, а не татары…

Все посмотрели на Конона. Антон смолчал, Конон буркнул:

– Коммунисты? Да разве они с Марса или из Франции посыпались? Свои же и выстрел из «Авроры», свои и власть захватили. Хорошо правили или нет – другой вопрос, но независимость тут при чем?

– Просто теперь все африканские республики празднуют Дни независимости, – вставил грамотный Иван. – Мода такая. А так как мы сейчас на уровне Мамбо-Юмбии или Лесото… А чо ты молчишь, баймер?

Я развел руками.

–

Не знаю, я не политик. По-моему, поздно присобачиваться к такой моде. Сейчас все друг от друга зависят. С каждым днем, часом, секундой – все больше. А кто старается держаться независимо да еще экономику делает независимой – тот явно начинает готовиться к войне. Я читал где-то, что это КГБ развалил СССР, а теперь подготавливает страну к чему-то вовсе страшному…

Антон с пренебрежением отмахнулся:

– Брехня. У КГБ нет такой силы.

Сергей посмотрел на хмурого Козаровского, добавил злорадно:

– Да и не было никогда.

Козаровский надменно выпрямился. Мне показалось, что шрам на скуле стал ярче, налился кровью, разбух, как… словом, разбух от прилива крови.

– Вы недооцениваете спецслужбы, – проронил он значительно. – Только потому, что о них не пишут, как о белье поп-звезд, они не перестают быть.

Сергей повернулся к Конону:

– А вы что скажете, Илья Юрьевич?

– Да все это враки, – сказал Конон с досадой, – какое всесилие КГБ? Помню, КГБ прилагает титанические усилия, чтобы замаскировать кого-то внутри страны, устраивает его в засекреченный институт или в министерство, но все их тайны всегда видны в самом простейшем райкоме партии!.. Работает, скажем, в оборонном институте вечно пьяненький слесарь дядя Вася, не выгоняют только потому, что золотые руки, но в райкоме партии зав общего отдела, этакая девочка-соплюшка, видит по его карточке, что это полковник КГБ, столько-то наград, такие-то ордена, партийные взносы платит исправно с такой-то зарплаты в институте и с такого-то жалованья в Комитете госбезопасности! Более того, такие же небритые слесаря или тети Маши-уборщицы годами работали и в самом КГБ. Их настоящие лица знал только один человек в стране – глава КГБ… а также все партийные руководители, начиная от райкома партии!

Сергей коротко хохотнул.

– Ну, дают!.. Какая же это всесильная служба?

– Я и говорю, – сказал Конон, – вся власть была у партии. Вся! А свои партийные бумаги никогда не пересылали почтой. Их всегда возили особые партийные дипкурьеры. По два человека. В поездах брали купе на двоих: один спит, второй сидит над портфелем с пистолетом в руке. Никакой КГБ не имел доступа к этим портфелям. Кроме того, были строжайше запрещены любые попытки завербовать для КГБ партийного работника, пусть даже самого мелкого. Даже настоящую уборщицу, что вытирает пол в коридорах сельского райкома партии, нельзя было вербовать даже в осведомители. А ты – о всесилии КГБ!

Я поглядывал украдкой на Козаровского. Лицо его было бледным, щека подергивалась. Мне показалось, что в это время он люто ненавидит шефа.

Тот не должен рассказывать такое, такое… подрывающее жутковатую славу, которую нагнетал вокруг своей деятельности сам КГБ.

Сергей покачал головой:

– Вы как хотите, шеф, но вы тоже… как мне кажется, преувеличиваете. Мы в армии не боялись генералов с инспекцией, но до свинячьего писка тряслись перед своими же особистами. У них власть была ого-го!

Козаровский взглянул на Сергея почти с благодарностью. Конон пожал плечами, внезапно рассмеялся:

– Чего это мы о днях минувшей славы?.. Мы сейчас в мире, где нет ни КГБ, ни райкомов партии. А есть зато самая великая в мире байма, которой мы потрясем мир больше, чем большевики в семнадцатом!

ГЛАВА 15

Суббота, гости, мангал в тени дерева, запах жареного мяса в неподвижном воздухе, куча гостей за столом и на корточках вокруг мангала…

Зато Светлана Васильевна впервые не спустилась вовсе. Это стало наконец чересчур заметным, гости стали многозначительно переглядываться. Конон нахмурился, слухи ни к чему, долгое отсутствие становится неприличным. Я видел, как он кивком услал Сергея. Вернулись уже вдвоем, Светлана Васильевна хмурилась, оглядывалась. Сергей за ее спиной подмигнул мне. Я понял, что хозяйку пришлось от компа оттаскивать почти силой, а то и бить рукоятью пистолета по пальцам, когда она цеплялась за края стола.

Она прошла к гостям, но не села, с возмущением уставилась на Анжелу. Та беспокойно заерзала, поинтересовалась:

– Что-то стряслось?

– Еще бы не стряслось! – выпалила Светлана Васильевна. – Ты чего это выпендриваешься?.. Я тебя вчера с таким классным мужиком в Sims’е познакомила!.. А тебе все не так: то от него пахнет, то устала, видите ли… Он же только что с работы пришел, семьсот баксов принес, да еще и премию! Вот и пахнет. Это ж он пахнет, а не деньги. Да и он, стоит ему только на пару минут в душевую…

Анжела заулыбалась:

– Вот почему ты выспрашивала меня, под каким знаком я родилась!

– Ну да, – ответила Светлана Васильевна сердито. – Там сразу заложены характеристики. Я проверила, все так: чистюля, юмор на точке замерзания, активная, дружелюбная…

Анжела устало покачала головой:

– А чего меня не спросила?

– Ну да! Ты бы мне наговорила! И честная, и умная, и красивая, и вообще со всех сторон замечательная. А гороскоп… он объективный.

Анжела предположила:

– Может быть, мне твой мужик не понравился? Для кого-то классный, для кого-то нет. У меня к этим классным, наоборот, идиосинкразия.

– А что это?

– Да так… Давай лучше вечером в он-лайне встретимся. Там мы городок организовали, чужих в свой район не пускаем. Даже освободившиеся квартиры держим, чтобы негры и всякие турки не наехали. Я скопила тысяч пять баксов, одолжу на аренду. Даже обставить квартиру сможешь, если без шика, конечно.

Светлана Васильевна спросила горестно: