Байт I. Ловушка для творца
Шрифт:
Кроме них, в общей сложности, инвесторы задействовали около трехсот властелинов пера, одаренных вдохновением и фантазией, для написания побочных – третьих, пятых, пятидесятых ветвей всевозможных квестов.
От моих слов, об избыточности такого ветвления, Игорь, досадливо поморщившись, отмахнулся.
Махай – махай, малахай…
Искинам достаточно десятка возможных вариантов комбинаций различных событий для самообучения. Остальные, и сорок и триста сорок, они смоделируют сами, на основе анализа текущей ситуации.
Раздражает он меня в последнее
Узор 8:
Пахнет какими-то благовониями.
Вспомнил!
Палочки такие – малинового цвета, тлеют и не гаснут, пока на пальцы не плюнешь и не потушишь. Мама однажды в столице покупала, чтобы соседи, иногда заглядывавшие на огонек, совсем уже одичалыми не считали. Модно это тогда было: «Ха-а-ре Рама-а, Ха-аре Кришна-а», благовония, сборник Кастанеды – все одиннадцать томов издательства «София», в серванте, и песни под гитару: «полковник Васин приехал на фронт со своей молодой женой…»
Они до сих пор на праздники поют, а отец может еще своей гитаре и на губной гармошке подыграть: «Мы летим, ковыляя во мгле…», чистый кантри у него получается.
У прилавка Валька, одноклассник мой мается, за километр видно – батин бизнес ему не в жилу. Ему бы, на турничке «солнышко» закрутить, да с барышнями на пляже в волейбол поиграть, а то и на каждое плечо по нимфетке посадить, лось-то здоровый, и отнести до лодочки, на прокат взятой, – и на волю, в пампасы, инстинкты свои здоровые удовлетворять. С обеими сразу.
Это вам не пылью веков дышать.
Увидев меня, Валька радостно ринулся обниматься. Только я, чуть бочком-бочком, еле увернулся, так он меня, лосяра, и поломать может. Два на полтора в обхвате.
На шум появился его отец, и Вальке хватило одного короткого взгляда.
– Давай, братан, увидимся! – бросил, торопливо исчезая в подсобке.
– Слушаю Вас, молодой человек! – Валькин отец оказался таким же большим и светловолосым. Внимательный взгляд, и шрам, уходящий со щеки на шею. Серьезная была рана, видно пластический хирург поработал, но и он не господь бог, – все убрать не получилось. – Подарок нужен? Девушке?
Я смутился. Наверное, зря пришел. Надо было не сюда, а в ювелирку заглянуть.
– Золото, для Вашей цели – банальность, – он как будто прочитал мои мысли, – особенной девушке, – особенный подарок!
Мне хотелось спросить, откуда он знает, кому я ищу подарок, может быть, меня с работы послали, шефу трость щегольскую купить. Или «Золинген» раритетный, чтобы жена могла ему во время ссоры горло перерезать. Но, я промолчал. Взгляд желтых глаз хозяина магазина, чуть ли не светящихся в полумраке, остановил.
– Есть одна вещь, достойная Вашей невесты… Все, все, да не волнуйтесь Вы так! – он поднял ладони в успокаивающем жесте, – Не буду скрывать, я ждал Вашего прихода, хотя Вы и задержались слегка.
– Но, почему?! – не выдержал я потока загадок.
Он достал из-под прилавка солидных размеров фолиант в переплете зеленого сафьяна, раскрыл его на заранее заложенной
«Не нам противиться судьбы предначертаньям,
и предназначенному сбыться суждено.
Но Сын с Отцом отменят предсказанье,
из двух – один создать им, новый Мир дано!
Ударит их предательство из завтра,
спасет любовь, вернув их во вчера!»
Он закрыл книгу, положил ее на место и, вынырнув из-под прилавка, плеснул в меня янтарем своего взгляда.
Я протестующее замахал руками:
– Ничего не понял! Какое я, имею отношение ко всем этим предсказаниям? Какая любовь вчера? У меня и сегодня с ней, ничего хорошего не наблюдается! Ну, предательство, оно всегда может приключиться – и завтра и через год, но я-то тут причем?
– Тот, кто создает миры, может позволить себе быть иногда великодушным, – не стал отвечать на мои вопросы странный Валькин папан, – вот, возьмите эту шкатулку, она понравится Вашей избраннице, я уверен.
Он поставил на прилавок утонченно – изящную, резанную из кости шкатулку, с округлыми пластинчатыми вставками, напоминающими змеиную кожу. На крышке дымчато переливались три особенно больших чешуйки, только таких огромных змей на Земле не бывает. Наверное.
– Из чего она? – спросил я, заворожено разглядывая диковинку, – Если из кости то, сколько же она стоит? У меня, наверное, не наберется столько денег. Какая красота! Или она пластиковая?
– Натуральная кость. Из Поднебесной… Не дороже денег, Вам точно по карману.
– Молодцы китайцы! Фабричная?
– Кость? М-м. К-х! Можно сказать и так. Инкубатор – тоже фабрика.
Последних слов я не расслышал, и собственнолично ляпнутую глупость мгновенно забыл, любуясь чудом азиатского дизайна. Какой-то незаметный магнетизм исходил от теплой на ощупь поверхности, порождая прилив оголтелого фетишизма.
Действительно, золото – банальщина, его-то уж точно ей надарят и без меня. Поделки из серии «сделай сам» нынче не в моде. Гаджеты… Слишком интимно. А вот такая, изящная безделушка – в самый раз.
– Сколько денег, Вы сказали? – я прятал шкатулку в рюкзак, осознав, что расстаться с ней уже не смогу. Ни за какие коврижки. О My Precious! Если только, Диане подарю, – она тоже прелесть.
– Все, сколько у тебя есть.
Я разочарованно потянул обратно из рюкзака несостоявшуюся покупку.
– Ты не понял, – успокоил продавец, – все, сколько у тебя есть, в данный момент с собой.
– А-а, – процесс снова перешел в противофазу, в смысле – шкатулка все-таки попала в рюкзак.
– Хорошо, – я достал из кармана деньги, внутренне ликуя, что вожделенная безделица обошлась фантастически дешево, – вот, триста долларов, все, что у меня есть с собой!