База 211
Шрифт:
Метель прекратилась через двое суток, оборвалась, будто по мановению волшебной палочки Снежной королевы. Ясно и солнечно стало вокруг, а заодно тут же навалились хлопоты. Старший механик Тенсфельд готовил к походу танк, ладил специальные приспособления расчищать напрочь засыпанную в шторм дорогу. Сэм и несколько присмиревший Вилли Бохман первым делом выехали на санях к причалу. Вперед уже отправился своим ходом на «канадских» лыжах капитан Хартенштейн, прихватив с собой помощника и вахтенную смену, в самодельных волокушах они тащили пару надувных ботов. Со времени испытания торпеды лодка его оставалась без всякого присмотра – эвакуация в целях безопасности коснулась и дежурных на
– Может, и нам начать осмотр с пещеры? – искоса глядя в сторону, несмело предложил Вилли. После той, памятной драки он отчего-то придерживался с Сэмом особенной, слегка заискивающей линии поведения, будто извинялся и одновременно не до конца понимал, за что. – А то поверху неделю копать будем, прежде чем хоть что-нибудь углядим.
– Мысль хорошая. Тем более у капитана найдутся места. Если торпеда все же пробила свод, то изнутри мы поймем больше, чем снаружи, – согласился с ним Сэм.
Хартенштейн охотно выделил им сиденье в одной из шлюпок и, кажется, был даже рад, что в пещеру он полезет не один, а со знающими людьми. На лице капитана, единожды посетив его в ночь знакомства с подлинной сущностью Лис, как легла, так и осталась навечно печать неисцелимого страха. И перед стражами-обортнями, и перед тайной пещеры, и даже перед самой базой 211. Хартенштейн ничем старался не выдавать свой потаенный ужас, вот и сейчас добровольно отправился впереди всех, хотя вполне мог послать на лодку одного помощника Мельмана. Подобная решимость отчасти импонировала Сэму, ему было приятно всегда это человеческое качество – не сдаваться во власть собственным темным демонам души. А капитан мужественно шел вперед, невзирая на страхи, которые не так уж ловко умел скрывать. Поэтому экипаж тоже безропотно шел за ним, ведь если командир дрожит, но исполняет долг, то их собственная трусость может перерасти в безрассудную и отчаянную храбрость, и пример перед глазами.
В пещеру легко вошли на веслах, путь был совершенно свободен, несколько ледяных обломков, отколовшихся сверху при взрыве, во время затяжной бури, скорее всего, раскидало по краям залива. Внутри грота включили несколько мощных аккумуляторных фонарей, так как едва проникавшего снаружи света, конечно же, хватить не могло. Вдали уже виднелись очертания субмарины, еще неясные и скособоченные, странно ложащиеся на один бок. Сэм, как человек, далекий от флота, подивился сему обстоятельству, но тут же понял – что-то неладно. С переднего бота, где находился собственно капитан Хартенштейн, доносились громкие и очень крепкие ругательства, переходящие чуть ли не в библейские причитания.
Подобравшись поближе, он и Бохман увидели наконец, в чем было дело. Свод, наверное, пробило, да еще как! Пара тяжелых каменных глыб, будто при нарочно прицельном бомбометании, угодила в левый борт несчастной лодки, у ватерлинии зияла внушительная пробоина, а бедная субмарина практически затонула одним боком, едва не черпала воду мостиком. Капитан, немедленно позабыв о всяческих страхах, ругался уже на чем стоит свет, поминая чертей, покойного Рейнеке, здравствующего Бохмана и в отдельности его маму, клял собственную глупость, позволившую пойти на поводу у «свихнувшихся умников». Рядом с ним помощник Мельман сокрушенно цокал языком и закатывал очи горе.
Но Сэм не смотрел на искореженную лодку, и даже затейливую брань капитана, с каждой секундой делавшуюся все более виртуозно-непристойной, слушал в пол-уха, хотя там и звучали истинные перлы портового фольклора. Он ткнул под ребро острым локтем сидевшего рядом с ним на узкой скамье Вилли и привстал сам, чтобы лучше видеть.
– Ничего себе проложили шахту! – воскликнул
Неподалеку, прямо наискосок от пострадавшей лодки, в гладкой ледяной стене грота, краем подступавшей к строительной площадке, зияла довольно внушительных размеров дыра. И не темная прореха, а светящаяся тусклым белым светом. Вокруг полно было осколков размолоченного камня, побольше и поменьше, часть, скорее всего, затонула под водой. Хорошо еще, что субмарину не разнесло в щепки, подумалось Сэму.
– Прошло насквозь и пробило боковую стену. Отсюда и свечение. Наверное, где-то наверху снежный завал пропускает солнечные лучи, – делал поспешные выводы Бохман.
– Рано еще судить. А надо высаживаться. Все равно капитану сейчас не до нас. Тебе так и вовсе Вернеру на глаза лучше не попадаться, – осадил его преждевременный пыл Сэм, очень недовольный увиденным.
Их подвезли прямо к краю вновь образовавшейся пещеры, точнее к тоннелю, проделанному взрывом. Поскольку специальной площадки там не имелось и не планировалось, пришлось карабкаться по острым разбросанным камням. Правда, жерло пробоины находилось почти вровень с водной поверхностью, поэтому Сэму и Вилли не составило труда пробраться в тоннель.
– Слишком гладкие стены, посмотри, – Сэм, сдернув варежку, провел рукой по плавному, округлому, заледенелому изгибу. – Словно его нарочно проложили, очень странная форма, похоже, искусственная. – Он поднял фонарь и огляделся: – Как если бы вырезали правильный овал и разместили горизонтально. До вас тут велись работы?
– Точно нет. Весь план проекта с тридцать девятого года мне известен. Ты погляди, тоннель как будто выжгли в скале, – Вилли соскоблил часть замерзшего пушистого инея, обнажив радужную оплавленную поверхность.
– Это как пробка в бутылке, – нисколько не сомневаясь в своем выводе, произнес Сэм и указал назад, в направлении выхода. И тут же пояснил, увидев, что Вилли не поспевает за его мыслью: – Тоннель всегда был здесь, на этом самом месте, до вашего появления. Судя по обледенению, ему лет пятьдесят, а может, чуть больше. Скажем, семьдесят или сто.
– Сто лет назад тут разве что Росс проплывал на «Эребусе». И то с другой стороны материка. Да и с чего бы ему было прокладывать подземные дороги? А ваш Роберт Скотт тогда даже не родился, – пошутил Вилли, но как-то скучно и криво.
– Погоди, дело не в этом. Но в том, что проход завалило гораздо раньше. Может, в момент, когда он возник. Каменным обвалом. Видно не было, потому что снаружи обледенение идет быстрее. Вот и наросло. Вы думали, со всех сторон просто скала, а на самом деле тут была другая пещера.
– Пока мы не явились и не разворотили ее торпедой, – заключил следом Бохман.
– Ничего вы не разворотили. Ты разве не видишь? – Сэм сделал еще несколько шагов вперед. – Судя по карте, мы стоим почти под шурфом, даже несколько дальше. А свод-то цел. И ни одной царапины.
– Смеешься ты надо мной, что ли? Как это цел? Был снежный фонтан метров на двести, откуда по-твоему? Только при разнице давлений, никак иначе. Трясло ужасно, я думал – в преисподнюю валимся и пора молиться. Да я рассказывал уже, – Вилли лихорадочно развертывал на ходу чертеж. – Карта и врать может. Надо дальше посмотреть. Обязательно найдем пробой.
– Да не в пробое дело! Ты кочуешь из одного стандарта в другой. Вопрос в том, куда открытый тоннель вообще ведет! Или ты ослеп, или не желаешь замечать очевидного – мы прошли уже двадцать метров, а ни конца, ни края не видно. И свечение это дурацкое. Будто от гнилушек туманным утром в лесу. Вот о чем думать надо, – не без досады заметил Сэм.