База 24
Шрифт:
Открылась дверь, и появился док.
– О, наконец пришел наш эскулап! – сказал капитан Саскел. – Или эскалоп? Я всегда путаю. Вот, обрати внимание – наш молодой разведчик Джим Симмонс. Первая его проблема – имел связь с местной девицей. Проблема вторая, менее сложная, кажется, эта баба сломала ему нос.
– Девица сломала нос?
– Да, док, прикладом автомата! – не без удовольствия доложил Рихман.
– О! – удивился Док и внимательно посмотрел на пациента. – Ну пойдем, приятель.
– Этого длинного забери тоже, – сказал Саскел, указывая на
104
В санчасти народу было немного. Кроме новеньких Джима и Тони, только семь человек. Из них двое тяжелораненых, которые две недели назад попали в засаду. Они лежали в отдельном боксе, и помимо дока за ними приглядывал фельдшер. Еще трое уже вовсю ходили, но док все еще пичкал их лекарствами и гонял на физиотерапию.
Двое болели какими-то сложными болезнями. У одного, после двойного укуса разными змеями, разыгрались нервы, а у второго болела спина – он упал с дерева.
Еще несколько бывших раненых долечивались амбулаторно. Так поступали многие выздоравливающие, смываясь в казармы, едва начиная ходить. Их можно было понять: в санчасти довольно скучно и никто не расскажет об очередной операции или о ночной перестрелке возле второго опорного.
Для начала док проводил новых пациентов в отдельную душевую, которая располагалась в маленьком дворе санчасти через стенку от туалета, а в качестве сменной одежды выдал им синие пижамы. Только после этого он довольно бегло осмотрел нос Джима и заявил, что хрящ цел, а стало быть, операция не потребуется.
– Правда, синяки под глазами у тебя еще долго не сойдут. Но это не страшно. Это даже красиво. А вот что касается другой проблемы – она более серьезна.
– Это вы о чем, док? – осторожно уточнил Джим.
– Ну ты ведь подвергся гормональной атаке, правильно?
– Какой такой атаке? – не на шутку встревожился Джим.
– Ну, половой контакт с туземкой имел или не имел?
– Имел, сэр…
– А наутро хотел ее так нестерпимо, что готов был башкой пробить стену базы и умчаться трахаться. Правильно?
– А вы откуда знаете?
– Вот это и есть гормональная атака. Если бы пользовался презервативом, ничего такого не случилось бы. У здешних женщин своя специфическая химия. Как только ты переспишь с ними, не пользуясь презервативом, в твой организм попадает эта самая химия, которая делает тебя зависимым от секса с этой женщиной. Ты желаешь ее снова и снова, и с каждым днем все сильнее. Ломка, мой друг, ломка. Как у наркомана.
– Ничего себе фокусы! – не удержался от восклицания сидевший рядом Тони.
– Да. Именно так. Причем при контакте с мужчинами-туземцами ничего подобного не происходит или происходит, но в умеренной форме. А вот наших белых мальчиков эти секс-фурии буквально сводят с ума.
– Что же со мной теперь будет, док? – спросил Джим. – Ведь завтра утром у меня снова будет ломка!..
– Да, – поспешил подтвердить
– Как самец бабочки козлофартиус! – торжественно произнес док, подняв кверху указательный палец. – Это я сам придумал такое название. А что касается проблемы с сексуальной ломкой, то бояться ее не стоит. Сегодня я сделаю тебе укольчик, завтра еще один, а послезавтра третий – последний. И ты будешь здоров. Надеюсь, уколов ты не боишься?
– Раньше боялся, но здесь уже сам ширял себе в ногу противоядие, поэтому страха больше нет.
Закончив осмотр Джима, док занялся Тони. Однако тот оказался в удовлетворительном состоянии, хотя врач и заметил, что у Тони немного расшатаны нервы.
– Ну ничего, сделаем несколько восстановительных уколов, попьешь витаминчиков и посидишь в изоляции. Прогулки по джунглям, к сожалению, всегда стресс. А у нас здесь спокойно, тихо, а в отдельной комнате – я вам потом покажу – расположена моя коллекция бабочек. И сортир у нас близко, что тоже немаловажно.
– Да, сэр, мы это уже заметили, – сказал Тони.
105
Док оказался прав. После столь бурно проведенных последних дней лечение в санчасти показалось настоящим отпуском.
От первого же укола Джим почувствовал заметное облегчение. Исчезла какая-то необъяснимая тревога, а образ «Джеки» потерял в его глазах ореол девушки-мечты.
– Вот ведь какая она стерва, Тони, – сказал Джим, почувствовав себя иначе. – Отравила меня своими гормонами и хотела просто использовать. А я ведь поддался, тебя подставил и чуть присягу не нарушил.
– Да ладно, забудь. Главное, что мы выкарабкались. Для меня это было труднее, чем впервые выйти в джунгли.
– И для меня тоже, – с готовностью согласился Джим. – Мой полет на отбой тоже оказался не таким трудным, как эта, понимаешь, любовь.
На другой день друзья выспались, полистали какие-то старые журналы, которые валялись в санчасти не один год. Потом посмотрели фильм, в котором никто никого не убивал.
От такого времяпрепровождения они уже давно отвыкли.
Сходили на процедуры, где Тони угостили витаминными инъекциями, а Джиму вкололи тот самый спасительный укол. Теперь он вообще не думал про свою недавнюю любовь, а если и вспоминал «Джеки», то лишь для того, чтобы поругать ее.
– Ты видел, как она врезала мне прикладом? – в который раз спрашивал он Тони.
– Нет, я стоял согнувшись, ведь перед тем, как врезать тебе по носу, она врезала мне по яйцам, – отвечал тот с некоторым раздражением.
– По яйцам. Подумать только… Тебе приходило в голову, что у мятежников есть разведшкола?
– Нет, я считал их туповатыми стрелками, которые носят на плечах безоткатные орудия и питаются болотными корешками.
– Вот и я тоже, – вздохнул Джим. – А теперь выясняется, что у них не просто организованная армия, но и разведка. Помнишь, Том Морган рассказывал, что эти уроды захватывали даже четвертый опорный?