Базальт идёт на Запад
Шрифт:
Несмотря на ночь, город ожил. Появились жители. Всюду Семушкин встречал небольшие группы людей. Было три часа двадцать минут.
Встретившись с Рощиным, Семушкин собрал подрывников. Совет был недолгим. Уцелел паровоз. Нашелся машинист. Бойцы помогли ему поднять пар, шуровали возле топки. Эшелон с авиабомбами прицепили к паровозу. Подрывники заминировали первый вагон. Водрузили над ним мачту. Подложили под
Базальт — Топазу
4.12.41 г.
«…Операция завершена. Имеются потери. Документы штаба сорок пятого механизированного корпуса, пленные доставлены к двадцать седьмому. Ждем самолет…»
Люди радовались. Несмотря на потери, на то, что держались из последних сил. В лес шли и шли тяжело груженные трофеями подводы. Победа. Это слово шагало с каждым, в том числе и с Семушкиным. Однако чем дальше уходил Иван Захарович от Лиховска, тем сильнее ощущал он тревогу за судьбу Нины. Жива ли? Хотелось надеяться. Хотелось знать точно и определенно. Ответа тем не менее не было.
Из рассказа
Григорьева П.И.
«…Однажды я видел неуправляемый танк. Страшное, но вместе с тем и жалкое зрелище. Грозная машина двигалась, проваливаясь в ямы, каким-то чудом выбиралась из них, рвалась дальше, подминая кусты, ломая деревья. Поползла по крутому песчаному откосу. Буксовала, все больше и больше кренясь и зарываясь в песок. Свалилась в реку, которая и поглотила ее.
Нечто подобное творилось с гитлеровской военной машиной. Она прошла Европу, но забуксовала в сорок первом году. А ведь гитлеровская военная машина в отличие от танка управлялась. Генералитет принял Гитлера, принял доктрины национал-социализма, в том числе и о мировом господстве. И все-таки просчет следовал за просчетом. Почему? Ответить на этот вопрос односложно нельзя, но одним из основополагающих факторов явилось то, что, как показывает история, нет такой машины, которая могла бы победить
Что-де касается сорок первого года, то тут мне хотелось бы привести один характерный пример. Представьте себе лето, самое начало войны, Кавказ, то есть тогда еще глубокий тыл. Гитлеровцы выбрасывают своего агента. Грузин, сын эмигрантов, известная на Кавказе княжеская фамилия. Фамилии называть не хочу, слишком велика честь. Так вот, этого агента, прошедшего специальную выучку, сразу после приземления разоблачили обыкновенные пастухи. Они и привели парашютиста в сельский Совет, вызвали представителей органов Государственной безопасности. Мы его допросили. Невероятно, но в разговоре с пастухами он не скрывал своего истинного лица, будучи абсолютно уверенным, что недовольство простых советских людей Советской властью велико, что именно на Кавказе он встретит и понимание, и поддержку. Подобная переоценка силы, возможностей была свойственна всей гитлеровской верхушке. Такая переоценка показывает, что авантюристы не могут ощущать грани реального.
Мы, естественно, пользовались просчетами врага. На протяжении долгих лет войны проводили такие операции, что и сейчас вызывают удивление. Враги наши часто соблазнялись, принимая желаемое за действительное, мы использовали эту веру в своих целях.
Пользовался просчетами врага и Иван Захарович Семушкин. Он успешно справился с заданием потому, и это прежде всего, что хорошо знал психологию бывших лавочников, костоломов, пришедших к власти в тогдашней Германии. Он помог гитлеровцам сосредоточить внимание на желаемом, ударил там, где его не ждали. Отсюда успех операции, относительно малые потери. За время войны ему не раз приходилось летать в тыл врага. Но сорок первый год был особым годом, именно тогда мы сделали первый шаг к победе. Немалая заслуга в этом таких людей, как Иван Захарович Семушкин».