Базар житейской суеты. Часть 3
Шрифт:
Она сама занялась устройствомъ спальни для дорогаго гостя, и сама предводительствовала слугами, которые вносили туда его дорожныя вещи. Собственными руками принесла она изъ своей комнаты корзинку съ углями, и поставила ее передъ каминомъ.
Импровизированная спальня для высокаго гостя возникла изъ комнаты миссъ Бриггсъ, потому-что комнаньйонку, по этому поводу, отослали на чердакъ въ одну каморку съ горничной мистриссъ Родонъ. Огонь уже весело горлъ въ камин, когда сэръ Питтъ обозрлъ приготовленный для него аппартаментъ.
— Я знала напередъ, что привезу васъ, сказала мистриссъ Бекки, бросая вокругъ себя лучезарные взоры.
Въ самомъ дл; она была искренно и дйствительно счастлива, когда удалось ей заманить
Руководимый теперь, какъ и всегда, внушеніями своей судруги, Родонъ Кроли одинъ или два раза не обдалъ дома, когда саръ Питтъ гостилъ подъ его кровлей. Отсутствіе младшаго брата доставляло баронету пріятный случай оставаться наедин съ мистриссъ Бекки и миссъ Бриггсъ. Бекки сама хлопотала на кухн. и собственными руками приготовляла для гостя нкоторыя блюда.
— Нравится ли вамъ этотъ паштетъ? сказала она. Я испекла его для васъ, сэръ Питтъ. Есть у меня въ запас блюда получше паштета, которыми я намрена угостить васъ, когда вы пожалуете къ вамъ въ другой разъ.
— Все выйдетъ хорошо изъ вашихъ рукъ, за что бы вы ни взялись, сказалъ баронетъ съ джентльменскою любезностью. Паштетъ превосходный.
— Жена бднаго человка, вы знаете, ко всему должна быть пріучена, замтила Ребекка веселымъ и безпечнымъ тономъ.
— И все это длаетъ вамъ честь, отвчалъ сэръ Питтъ. Искусство и опытность въ исправленіи домашнихъ обязанностей составляютъ, безъ сомннія, одно изъ самыхъ очаровательныхъ достомиствъ женщины, кто бы она ни была. Впрочемъ вы, сестрица, могли бы конечно быть супругой перваго лорда въ нашемъ королевств, и я убжденъ, что самъ богдоханъ гордился бы такою женою.
При этомъ сэръ Питтъ, съ чувствомъ душевнаго огорченія, подумалъ о своей леди Дженни, и объ одномъ прескверномъ пирог, который она приготовила къ его обду. Пирогь, въ самомъ дл, былъ прескверный.
Кром паштета, сдланнаго изъ фазановъ лорда Стейна, Бекки подала своему братцу бутылку благо вина, привезеннаго изъ Франціи, гд Родонъ, какъ она сказала, добылъ этотъ сортъ за бездлицу. Вино было превосходное, и баронетъ кушалъ его съ замчательнымъ аппетитомъ, не подозрвая, разумется, что эта бутылочка, какъ и многія другія, привезена была на Курцонскую улиду изъ погребовъ знаменитаго маркиза Стейна.
И когда сэръ Питтъ осушилъ бутылку этого petit vin blanc, Ребекка подала ему руку и усадила его въ гостиной на соф подл камина. Одушевленный благороднйшимъ напиткомъ, великій дипломатъ далъ полную волю своему ораторскому таланту, и когда онъ говорилъ, Ребекка слушала его съ почтительнымъ вниманіемъ нжной и любящей сестры. Она сидла подл него и шила рубашку для своего прелестнаго малютки. Эта крошечная рубашечка выступала на сцену всякій разъ, какъ-скоро мистриссъ Родонъ чувствовала необходимость разыграть роль домовитой хозяйки, скромной и смиренной. Мы должны, впрочемъ, замтить, что маленькій Родя никогда не носилъ этой рубашки, такъ-какъ онъ слишкомъ выросъ, когда заботливая мамаша окончила работу.
Итакъ, мистриссъ Бекки слушала и говорила, шила и пла, леляла и ласкала своего драгоцннаго гостя, такъ-что сэръ Питтъ Кроли. вполн осчастливленный домашнимъ комфортомъ, возвращался каждый день, съ величайшею радостью, на Курцонскую улицу изъ грэиннскаго сквера, гд жили его юристы, которымъ надодалъ онъ своими длинными, предлинными рчами. Когда наконецъ, по окончаніи юридическихъ переговоровъ, надлежало снова отправиться на Королевину усадьбу, баронетъ почувствовалъ необыкновенно-тоскливое расположеніе духа при разставаньи съ своей возлюбленной сестрой. Какъ мило и какъ нжно она посылала ему воздушные поцалуи изъ своей коляски, когда онъ садился въ дилижансъ! и съ какимъ трогательнымъ умиленіемъ приставляла она батистовый платочекъ къ своимъ зеленымъ глазкамъ! Когда дилижансъ двинулся съ мста, сэръ Питтъ Кроли нахлабучилъ на глаза свою клеенчатую фуражку, и забившись въ уголъ кареты, погрузился
«Она уважаетъ меня искренно, глубоко, думалъ баронетъ, и я конечно заслуживаю уваженія всякой женщины, способной понять и оцнить истинные таланты даровитаго мужчины. Но въ томъ-то и дло: много ли наберется женщинъ съ такимъ основательнымъ и проницательнымъ умомъ? Какое, напримръ, можно допустять сравненіе между леди Дженни и мистриссъ полковницей Родонъ?… Моя жена и глупа, и скучна невообразимо. Братъ Родонъ ужасно глупъ, и ему конечно въ голову не приходитъ, какое сокровище досталось въ его руки. Надобно сознаться, что судьба иной разъ бываетъ крайне прихотлива въ своихъ распоряженіяхъ.»
Мистриссъ Бекки, должно замтить, намекала сама насчетъ всхъ этихъ вещей, но съ такою деликатностью, что баронетъ не зналъ, гд, когда и по какимъ поводамъ.
Прежде чмъ они разстались, было ршено, что лондонскій домъ сэра Питта долженъ быть окончательно отдланъ къ будущему сезону, а между-тмъ, на святки, семейства обоихъ братьевъ еще разъ соединятся на Королевиной усадьб.
— Какъ это жаль, Бекки, что ты не ухитрилась выманить у него деньжонокъ! брюзгливо замтилъ мистеръ Родонъ своей супруг, когда они проводили баронета. Не мшало бы датъ что-нибудь старику Реггльсу, Посуди сама, хорошо ли будетъ, если онъ потеряетъ изъ-за насъ весъ свой капиталъ. Станется пожалуй и то, что онъ пуститъ другихъ жильцовъ. Право, Бекки, кому другому еще того, а старику Реггльсу слдовало бы заплатить хотя сколько-нибудь.
— Скажи ему, чтобъ подождалъ, отвчала Бекки. Скажи имъ всмъ, что расплата послдуетъ немедленно, какъ-скоро устроятся дла сэра Питта. Реггльсу можно дать какую-нибудь бездлицу. Вотъ, если хочетъ, билетъ, оставленный баронетомъ для нашего малютки.
Съ этвми словами она вынула изъ ридикюля и подала своему супругу банковый бжлетъ, подаренный великодушнымъ братомъ маленькому сыну и наслднику младшей отрасли фамиліи Кроли.
Но мистриссъ Бекки, если сказать правду, уже яредупредила нкоторымъ образомъ желаніе своего супруга, и пробовала, деликатно и тонко, подойдти къ его брату со стороны финансовыхъ обстоятельствъ. Къ несчастію однакожь, съ перваго раза увидла она, что ея попытки въ этомъ род не могутъ увнчаться вожделннымъ успхомъ. Уже при одномъ намек настснительныя обстоятельства, сэръ Питтъ Кроли чувствовалъ нкоторую неловкость и душевное безпокойство. Въ длинной и многосложной рчи объяснилъ онъ своей невстк, въ какомъ прескверномъ положеніи были его собственныя финансовыя дла, какъ фермеры не выплачивали своего годоваго оброка, какъ дорого стоили ему похороны старика, какая пропасть долговъ на Королевиной усадьб, и какъ много до сихъ поръ онъ принужденъ былъ забрать изъ капитальной суммы у банкировъ и своихъ агентовъ. Въ заключеніе этой рчи, сэръ Питтъ вынулъ изъ бумажника банковый билетъ для маленъкаго Роди.
Баронетъ догадывался безъ всякаго сомннія, какъ бденъ его братъ. Дипломатъ холодный, опытный и разсчетливый, онъ видлъ, конечно, что семейство Родона не имло никакого опредленнаго дохода, и было ему извстно, что потребна значительная сумма для содержанія въ столиц комфортэбльнаго дома и приличнаго экипажа съ лошадьми. Ктому же, сэръ Питтъ Кроли зналъ очень хорошо, что онъ завладлъ, или правильне, присвоилъ себ деньги, которыя, по всмъ соображеніямъ и разсчетамъ житейской философіи, должны были перейдти къ его младшему брату. Очень вроятно, что внутренній голосъ увщевалъ его быть справедливымъ въ отношеніи къ родственникамъ, обднвшимъ вслдствіе его дипломатической стратагемы. Человкъ честный и правдивый, понимавшій свои нравственныя обязанности къ ближнимъ, счастливый владлецъ праддовскаго помстья и наслдникъ богатой тётки, не могъ не догадываться, что онъ, собственно говоря, былъ нравственнымъ кредиторомъ брата своего Родона.