Баженов
Шрифт:
Откуда могла достать Екатерина II новые десятки миллионов на строительство Кремлевского дворца, — об этом она молчала. Весь мир уже был оповещен о грандиозном проекте кремлевского строительства, и никто не смел сказать, что экономическое положение государства неблагоприятно для такой величественной работы.
От работ над моделью перешли к составлению плана реконструкции Кремля. Баженов составил план с нанесением на него всех старых кремлевских строений, до поповских дворов включительно, и с чертежом нового дворца, внутренних площадей и улиц. По этому плану Кремль превращался в художественно организованный ансамбль, включающий сохраняемые
На 9 августа 1772 года была назначена торжественная закладка фундамента Большого Кремлевского дворца. Екатерина II любила пышные церемонии, в которых кульминацией празднества являлась ее собственная персона…
КАТАСТРОФА
Настал торжественный день «освящения земли».
Баженов счастлив. Он близок к воплощению в граните и мраморе мечты своей жизни — подлинное счастье зодчего. В лучах славы растаял холод дней одиноких мечтаний, горьких обид и унижений. Баженов решил отдать всю жизнь строительству дворца, и тогда имя его станет бессмертным. Баженов был уверен, что построенный им дворец займет место рядом с лучшими памятниками античности, и его родина по праву будет гордиться этим архитектурным произведением русского художника.
Даже Екатерина II, которую окружали иностранные зодчие, нашла в нем «первейшего из национальных архитекторов».
Безымянный корреспондент в августовском номере «Санкт-Петербугских ведомостей» за 1772 год так живописал о церемонии: «Вознамеренное великолепное кремлевское здание в 9 день сего месяца столько начато, что земля освящена и ров на основании копать стали…»
На месте будущего дворца, по фасаду длиною более полукилометра, были поставлены четыре дорических колонны, перевитые зелеными гирляндами. Над колоннами — щиты со столь модными тогда аллегорическими изображениями Европы, Азии, Африки и Америки «свидетельствующих могущество россов и величие здания». Там, где должна быть главная зала дворца, устроен помост с четырьмя колоннами по углам, увенчанный обелисками с медальонами, на которых изображены четыре древних царства: Московское, Казанское, Астраханское и Сибирское, «на которых могущество не единого народа, но почти целого рода человеческого достойное зиждется в Москве здание».
На столбах, обрамленных цветами, надписи гласили:
первая
Могущество держав представив свету ныне, На славу зиждет дом Москва Екатерине.вторая
Что в древность Греция и что мог Рим родить, То хощет Кремль в своем величестве вместить.третья
Дианин красотой превзойдет храм Ефесский Примером в зданиях пребудет двор кремлевский.четвертая
Приятней невских струй Московски потекут Минервы Росския жилища будут тут.После торжественного молебна в присутствии высшего духовенства Баженов встал против столба с изображением Европы и вынул первую лопату земли. Вслед за ним с криками «ура» землю вынули его помощники и каменщики. Затем взяли лопаты «знатные особы»…
Начались
На одной из пирушек Баженов весело пел с друзьями:
Краса пирующих друзей, Забот и радостей подружка, Предстань пред нас, предстань скорей, Большая сребряная кружка! Давно уж нам в тебя пора Пивца налить И пить… Ура! Ура! Ура!Был грустен только Федор Каржавин. Быть может, он, наблюдая ласковую и милую Аграфену Лукиничну, мучился ревностью, завидуя другу?
— Что с тобой, Федя, есть ли причина кручиниться? — спросил его Баженов.
Каржавин заявил, что решительно намерен покинуть Россию и поселиться в Париже.
— Ты подумай: что здесь делать людям нашего образа мыслей?.. Мой отец отдал жизнь на служение, обществу, или дядя Ерофей — и что же? Им всем головы свернули… Что же и мне покорно ожидать этого? Нет, слуга нижайший, там, во Франции, я еще что-нибудь буду делать…
Баженов пытался отговорить Каржавина — грустно ему расставаться с другом. Все же Баженов достал ему денег и помог отправиться за границу. Каржавин пустился бродяжить по свету. Изредка посылал он Баженову письма. Невеселые это были письма…
Народ относился к строительству дворца враждебно. Рекрутские наборы следовали один за другим, мужчин-кормильцев угоняли в далекую Туретчину на погибель, голод усиливался. Старухи оплакивали разрушенные древние «святыни», косматые монахи шныряли на базарах и, выманивая у простодушных горожан милостыню, запугивали скорым «светопреставлением».
Прошла зима, настало лето 1773 года. Все силы «архитекторской команды» уходили на строительство декоративных павильонов к предстоящему торжеству закладки самого дворца. Московское дворянство было взволновано предстоящим приездом Екатерины II, готовилось к балам и развлечениям.
На площади со стороны Москва-реки возникло множество легких красивых белых павильонов с колоннадами. Ветхий уголок Кремля преобразился. Плотники и живописцы работали день и ночь. Казаков рисовал аллегорические картины. Для учеников команды шили новые кафтаны, разным мастерам велено было сшить праздничные одежды. В мае приготовления закончились.
Закладку назначили на 1 июня.
При самом сходе с горы со стороны колокольни Ивана Великого сделан был портал с дорическими колоннами, изображавшими четыре времени года.
От портала шла парадная лестница, покрытая алым сукном; на каждой из 165 ее ступеней стояло по два воина в парадной форме. На площади возвышался храм Славы с четырьмя арками, изображавшими четыре страны света.
Внутри храма Славы, в нишах были поставлены скульптурные композиции, изображающие четыре стихии: воздуха, огня, воды и земли. Под каждой стихией — стихотворные надписи.
Везде были развешены щиты со стихами, — подчеркивалось, что только поэзия может на своем изысканном языке выразить величие и торжественность события.