БЧ. Том 4

Володин Григорий Григорьевич

Связь батальона прервали прицельным огнем по радиостанциям. Снайперы и гранатометчики моджахедов в первую очередь выводили из строя технику, а потом уже людей. Это, вкупе с задействованными глушилками, не позволяет связаться с бронегруппами и вызвать огонь артиллерии. Но связисты смогли по радиорелейной линии дозвониться до батальона Имперских мечей неподалеку. Бронегруппа уже не успеет, но, если элита русской армии посчитает жизни 755-й ОРБ достойными ее внимания, шанс есть.

Обстрелы вдруг прерываются какофонией криков на вражеской стороне.

Земля задрожала, посыпались разбитые минами камни. Басмача рядом разрывает на тысячи кусков мяса.

— Кто ваш командир?!

Сквозь строй афганцев к майору прорываются солдаты в полной выкладке комманодос: бежевый камуфляж, жилеты, шлемы, винтовки с лазерным целеуказателем. Впереди машет окровавленной катаной худая японка. Каждый взмах меча приносит взрывы врагам. Забрызганное красными брызгами худое лицо ужаснуло бы даже Морану. Здесь сама подполковник Мононоке! А за ее спинами маячат майоры Вендиго и Салада! Шлему последнего сейчас далеко до зеркального блеска. За ними рассредоточились по каменной террасе батальон грозных Имперских мечей.

— Тикусё…то есть сука! — ругается японка. — Кто здесь, вашу мать, главный?!

— Я! — шагает вперед Лида, пригибаясь под торчащей скалой. — Майор Менская.

Подполковник бросает на нее беглый взгляд.

— Ущелье наводнено тварями, майор. Вы встретили только авангард, — она с презрением оглядывает разбитый батальон. — Подмога придет, но не большая. Сами будем сражаться. Сможете удержать левый фланг?

Лида поворачивается к желто-чешуйчатой волне, прущей из утробы ущелья. Сердце майора и матери на миг дает сбой. Возможно ли удержать море?

— Удержим, — кивает она. — Но вы же вызвали бомбардировщиков?

— Вызвали, только тварей им не достать, — дергает себя за черную косу Мононоке. — Ущелье тянется из горы, повсюду нависают скалы.

— Но…но артиллерия…бронегруппы…

— Пока притащат минометы, мы либо все поляжем, либо совершим чудо, — усмехается японка. — Верите в чудо, майор?

Свист ветряной техники, и густую шкуру на спине Вендиго вспарывает страшная рана. С диким ревом йети-майор прыгает через нагромождения камней — прямо на Кмета-афганца. Рев снежного человека сопровождает удары его когтистых рук. Басмач за секунды превращается в фарш.

— По коням, — командует Мононоке, направляясь в гущу сражения. На нее же надвигаются желтые ящеры.

Два взмаха катаной — и четыре обугленных тела катятся со склона. Не обратив внимания, японка продолжает убийственный променад.

— Жалкие пародии на Али, — сплевывает она рассерженно.

Лида собирается с мыслями. Остаткам ее батальона досталось меньше врагов, но и под ними можно запросто утонуть.

— Роты, огонь! — кричит она всем, ибо командиров рот и их замов почти не осталось. Теперь все равны, все дерутся насмерть.

Каждая минута несет новые потери. Осыпаемая трассирующими снарядами сухая афганская земля уже дымится. Разбили лишь отряды афганских десантников. Но их с лихвой компенсируют иномиряне. Ящеры-монстры прут, не останавливаясь.

А за ними подтягиваются и снайперы.

Отступая, люди Лиды и Мононоке оказываются в котле, под прицельным огнем с ближних высот. Ожесточенное сопротивление врагу почти захлебнулось. Сколько бы сотен ящеров ни сожгла японка своей катаной, врагов меньше не становится. Длинные ряды тварей пульсируют, содрогаются, подтягиваясь откуда-то из-за горизонта.

Размозжив ледяной стрелой морду очередной ящерице, Менская без сил падает на одно колено. Автомат пустой, «колодцы» почти тоже. Только одна граната Ф-1 залежалась в кармане жилета. Пятеро ее бойцов уже предпочли смерть плену и пыткам — подорвали себя одной штурмовой гранатой. Теперь вот, похоже, ее очередь.

Дрожащими пальцами майор срывает чеку.

«Моя Олечка, доченька! — в голове Лиды проносятся образы ее Афродитки. — Нет! Так всё не кончится!»

Она бросает гранату в морду подступившей твари. Взрыв сносит той полчерепа, но поверх упавшего трупа уже надвигается десяток новых рептилий. Перед нависшими ощеренными пастями Лида не жмурится. Бесстрашно смотрит в желтые тупые глаза тварей.

— Вы все сдохнете! — с ненавистью шипит она.

И ее обещание сбывается тотчас.

С небес на тварей обрушивается серебряный рыцарь. Его тяжелые сапоги приземляются на головы двух ящеров, с хрустом ломая черепа. Взмахи латных кулаков вминают ребра и ключицы внутрь желтых тел. Из серебристых пластин вдруг вылезают гладкие щупальца — их острые концы прошивают чешую монстров. Один за другим ящеры умирают от молниеносных ударов.

В окружении мертвых тел рыцарь секунд тридцать смотрит на Лиду, а она на него. Только сейчас майор замечает за его спиной черные перепончатые крылья, а на плечах пудовые мешки. Из небольшого разрыва в ткани на землю сыплется тонкая струйка белого порошка.

«Героин? — мелькает мысль у Лиды. — Наркоман что ли?»

Эта глупость пришла ей в голову явно от стресса.

— Аднака, тяжела, — раздается из-за косогора рычащий голос. — Куда стока салить?

Обернувшись на него, Лида хочет себя ущипнуть. На плоскую вершину выходит двухметровый крокодил в лазоревой парандже. Мускулистее желтых иномирян раза в три. Поди их вожак. Маска паранджи сорвана, подол укорочен резким рывком. Под мышками крокодил несет огромные мешки с порошком.

«Еще один героинщик?! — Лида чувствует, что сбрендила. — Крокодил-нарик?»

За зеленым гигантом идут еще какие-то люди — тоже в порванных паранджах, тоже с мешками геро…

— Соль ссыпайте в одну кучу, — приказывает рыцарь, сбрасывая мешки. — Бестия, готовь мокрый ветер. Соль нужно будет раскидать по тварям. Каждой по щепотке в морду. Поняла? В морду. Они должны учуять ее.

— Да, поняла-поняла, — кивает девушка, на вид очень свирепая. — Прямо по носам им швырну.

Другая с рыжими локонами, торчащими из-под бронешлема, приказывает своим:

— Али, Спрей, Звон, Бермут — держите оборону от тварей. Кот — отвадь снайперов.