Бэби ценой в миллион

Браун Картер

– Ладно! – я протянул ей руку в знак примирения. – А теперь рассказывайте.

Улыбка на ее устах погасло.

– Когда вы тогда ушли от меня, – спокойным голосом сказала она, – я целый час просидела просто так и ужасно была обозлена на вас. А потом отправилась спать. Около четырех часов ко мне пришли двое.

Она слегка задрожала.

– Это были Алекс Витрелли и какой-то очень противный великан, которого Витрелли называл Дьяконом.

– Знаю их, – сказал я.

– Они были очень вежливы, – продолжала Джуди. – Они рассказали мне приблизительно такую же историю, что и вы, сказали, что «синдикат» через неделю возьмет рэкет в свои руки, и что

я отныне буду работать не на Дэвиса, а на них. Потом сказали, что полиция арестовала вас по обвинению в убийстве Дэвиса и что если меня кто-нибудь спросит о переходе рэкета в другие руки, я должна ответить, что ничего не знаю. Наоборот, я должна сделать вид, что этого и быть не может. Вот, собственно, и все, Майк. После этого они ушли, и Алекс Витрелли произвел на меня самое благоприятное впечатление. На следующее утро я прочитала в газете о вашем аресте. Там говорилось, что вы из-за Бэби. Мэнкеринг сошли с ума и пристрелили Стива Лукаса в припадке ревности. Но мне сразу же показалось, что что-то здесь не так, как-то неправдоподобно выглядит вся эта история. Заметно было, что вас хотят сделать козлом отпущения. Позднее я позвонила Артуру Платту. Он тоже читал газеты и Витрелли тоже побывал у него. Он был буквально вне себя.

Внезапно она слегка улыбнулась.

– На этом наш роман и закончился, Майк. Когда женщина видит, что ее поклонник всего-навсего облысевший трус, она порывает с ним.

Джуди схватила сигареты Хаукера. Я дал ей прикурить.

– Спасибо, – пробормотала она. – И вот тогда я впервые в жизни, так сказать, произвела инвентаризацию в своей душе. И то, что я при этом обнаружила, мне совсем не поправилось. До того момента, как убили Дэвиса, я на все смотрела, как на невинное занятие, представляющее для меня чисто спортивный интерес, к тому же, хорошо оплачиваемое… А потом я подумала, что вы, возможно, будете не в состоянии доказать свою невиновность. Витрелли, повторяю, произвел на меня очень благоприятное впечатление, но он, должно быть, холодный и жестокий тип, если его не беспокоит, что в газовую камору попадает ни в чем не повинный человек.

Она смущенно посмотрела па меня.

– Я знаю, что это смешно слышать от меня и все выглядит, как в трехгрошевом романе. Вы не считаете?

– Я вас понимаю, – уверил я.

– Во всяком случае, я не захотела участвовать в этом, – продолжала она. – И я позвонила лейтенанту Хаукеру. Сначала он неправильно меня понял, но я все говорила и говорила, и тогда он позвонил кому-то в прокуратуру…

– Брайлону, – предположил я. – С виду очень хмурый тип.

– Возможно, – сказала она, – только я слышала, как лейтенант говорил с кем-то по телефону. Потом Хаукер спросил меня, не могу ли я обождать час, после чего я буду иметь возможность навестить вас. И вот я здесь.

– Как, вы считаете, Артур отреагирует на вашу измену?

– Это меня не интересует, – холодно ответила она.

– Очень рад, – с улыбкой сказал я. – Но уж он-то вряд ли обрадуется. Тем более что теперь у него жена, которой он достоин. Она сделает все возможное, чтобы отправить его на тот свет.

– Ну, мне пора. – Она поднялась. – Лейтенант сказал, чтобы я не задерживалась.

– Вы рассказали ему, в чем заключалась ваша работа на Дэвиса?

– Да.

– И вам могут предъявить обвинения?

– Может быть. До сих пор они не сказали мне ничего определенного, но, судя по их поведению, что-нибудь они все-таки предпримут. Слишком уж официально держались.

– Сейчас нет смысла задумываться о будущем, – сказал я трезво. –

Если бы мужчины и женщины не сидели в тюрьме в разных камерах, я бы спросил вас, не откажетесь ли вы стать моей женой… Тогда бы мы могли жить в одной камере. Но, к сожалению, в тюрьмах такое не разрешается.

– Все имеет свой конец, Майк, – ответила она с какой-то страстью в голосе, затем повернулась и вышла из палаты.

После ухода Джуди появился врач. Он позволил мне встать. Дежурный принес мне вещи. Как только я оделся, сразу же почувствовал себя лучше. Такое настроение продержалось у меня почти до вечера. А в предвечерний час появились двое полицейских и забрали меня.

В кабинете районного прокурора давно нужно было произвести побелку и покраску. Полицейские доставили меня туда и удалились. Брайлон сидел за своим письменным столом. Хаукер напротив него.

– Садитесь, Фаррел, – сказал Хаукер, не поворачивая головы. – Разговор будет долгим.

Я сел на стул рядом с ним и внезапно почувствовал облегчение – на письменном столе я увидел досье, вернее, его копию.

Брайлон посмотрел на меня, его пальцы нервно барабанили по бумаге.

– Что касается этого дела, Фаррел, то вы сказали правду, – начал он сухо. – Ирония судьбы! Я три года работал, собирал информацию об этом рэкете и не собрал и четверти того, что содержится в этом досье!

– Вы все еще считаете меня сумасшедшим?

– В том, что у вас с рассудком все в порядке, мы больше не сомневаемся, – буркнул Хаукер.

– Тогда разрешите мне закончить показания, которые я хотел сделать еще три дня назад.

– Пригласите стенографиста! – сухо приказал Брайлон.

Минут через двадцать протокол был готов. Когда стенографист ушел, в кабинете воцарилась тишина.

– Вы уже собрали присяжных? – наконец произнес Хаукер.

– Да, но дело терпит, – решительно ответил Брайлон. – Имея такие документы, мы можем взять их в любой момент. В первую очередь нам надо воспрепятствовать вмешательству «синдиката» в это дело и найти настоящего убийцу.

– Ваши предложения? – спросил Хаукер.

– Займемся сперва первым убийством. Поскольку Фаррел не без основания уверяет, что ни он, ни Бэби не убивали Дэвиса, вероятнее всего предположить, что убийца – один из трех ближайших помощников Дэвиса. Думаю, вы не будете возражать, если мы исключим из этого числа Джуди Холланд. Значит, остается Артур Платт и Каан.

– Мы не можем исключить и Бэби Мэнкеринг, – заметил Хаукер. – Фаррел ушел из квартиры Дэвиса до ухода Бэби, а Дэвис тогда еще был без сознания. Прежде, чем уйти из дома, Бэби имела полную возможность задушить его.

– Но для чего ей было это делать? – возразил Брайлон. – Деньги уже у них с Фаррелом, все подготовлено для побега. Она прекрасно понимала, что первая попадет под подозрение, если с Дэвисом что-то случится.

– Пока я тоже не вижу мотива, – неохотно согласился с ним Хаукер, – и, тем не менее, я считаю ее очень подозрительной.

– Что вы скажете, Фаррел? – Брайлон вопросительно посмотрел на меня. – Какую роль играет Бэби Мэнкеринг во всей этой афере?

– Она, возможно, не убивала Дэвиса. В этом я полностью с вами согласен, – сказал я. – Но, что касается Стива Лукаса, то тут я затрудняюсь сказать. Когда она позвонила мне, голос ее звучал очень убедительно, но, тем не менее, она все мне налгала, поскольку ни Витрелли не был мертв, ни она не была ранена. И если «синдикат» ее действительно захватил, то для них не составляло никакого труда заставить ее заговорить. Дьякону это сделать – раз плюнуть.