Беда на высоких каблуках
Шрифт:
– Где ты был? – спросила Брэнди. – Я беспокоилась!
Это звучало лучше, чем: «Я сердилась на тебя».
– Я в Лас-Вегасе. – Обычно четкий, с Массачусетсом выговором голос Алана весь вибрировал от какой-то мучительной эмоции.
– В Лас-Вегасе? – повторила Брэнди. Какая же она глупая! Ничего не заподозрила. – Что случилось? Кто-то заболел или что-то еще?
– Заболел? А лучше ты ничего не могла предположить? – Для штиля среди штормящего моря это было слишком. Алан говорил в повышенном тоне, что ему не было свойственно. – Моя девушка беременна. Я только что
Глава 3
Брэнди тупо сжимала в руке телефон и оглядывала свое новое жилище, которое она арендовала за огромные деньги, чтобы быть ближе к медицинскому центру Алана. Она пыталась осмыслить сообщение. И… не могла.
Вообще Брэнди была сообразительной девушкой. И к тому же адвокатом. Слова были ее оружием и ее инструментом. И все же она не могла ничего понять. Здесь произошла какая-то накладка. Какая-то ошибка – не иначе.
– Алан, ты что, пьян?
– Разве что самую малость. Я был вынужден выпить для храбрости, прежде чем тебе позвонить. Ты считаешь меня подлецом?
Подлецом? Да она, как выясняется, о нем ничего не знала.
– Алан, я не могу взять в толк. Так у т-тебя есть подружка?
– Уже нет, – сказал Алан. – Теперь она – моя жена. Я же сказал, что ничего этого не случилось бы, если бы ты переехала в Чикаго тогда же, когда и я.
В этом было еще менее разумного, нежели в чем-либо из ранее сказанного.
– Но я поступила на юридический в Вандербилте, а ты – в Чикагский университет. Как бы я защищала свой диплом, если бы поехала с тобой?
– Ради Бога, не надо, Брэнди. Я скоро стану врачом. Неужели ты думаешь, я не смог бы тебя обеспечить?
– Я полагаю, дело не в том, смог бы ты меня обеспечить или нет, – сказала Брэнди. – Мне хотелось реализовать себя в работе. Ты и сам говорил, что разделяешь мое желание. – Отупение постепенно проходило. Алан был женат. Женат.
– О, бла-бла-бла.
– Ты с кем-то спал на стороне, – продолжала Брэнди.
Женился, когда ребенок был уже на подходе. И это Алан! Парень, который пользовался презервативом и одновременно настаивал, чтобы она тоже применяла противозачаточные препараты.
– Да, как на стороне, так и спереди и сзади… – пробурчал Алан. – Пойми, я этого совсем не хотел. Но она забеременела, и я должен был на ней жениться. Не хочу, чтобы меня называли подонком.
– А со мной ты поступил благородно, – сказала Брэнди с горечью в голосе.
Алану ее слова явно не понравились, и он заговорил более резким тоном, продолжая свои гнусные мелочные инсинуации:
– Будь ты чуть менее холодна, меня было бы не так легко поймать на удочку.
– Чепуха! – сказала Брэнди. Временное отупение прошло, и ее начал распирать гнев. – Я не виновата, что ты не мог держать свои штаны застегнутыми. И не принимаю вину на свой счет.
– Алан-н-н, – послышался в трубке женский голос.
– Это она? – спросила Брэнди.
– Да, – с досадой сказал Алан. – Это Фон.
Но его неудовольствие, будь он неладен, доставило Брэнди легкий комфорт.
– Алан-н-н, не забудь… – услышала Брэнди. Но разлучница, вероятно,
Потом снова резко заговорил Алан. Имитируя оскорбленное самолюбие, он разразился потоком слов. Он всегда говорил с Брэнди тоном доктора, дающего совет пациенту.
Почему она не раскусила его раньше? Как можно было не понимать, почему он не занимался с ней сексом? Отнюдь не из-за своей чрезмерной усталости, а потому что это его не интересовало. И потому, что он… получал удовлетворение на стороне?
– Брэнди, верни мне мое кольцо, – сказал он.
– Твое кольцо?
– Я пока еще только стажер и не могу позволить себе покупку другого бриллианта. Поэтому ты должна отдать мне кольцо.
Брэнди посмотрела на палец. Она сняла кольцо, чтобы не повредить бриллиант, распаковывая вещи. Она дорожила подарком Алана, потому что это был знак его заботы и жизненно важного решения, определявшего ее будущее. Это был символ неподдельной любви со всеми ее чепуховыми атрибутами!
– Алан-н-н, – сказала Брэнди как можно спокойнее. – Это не твое кольцо. Это мое кольцо. И позволь дать тебе маленький юридический совет: в ситуации наподобие нашей закон о праве собственности на девять десятых не в твою пользу.
С этими словами она отключила связь и сделала это достаточно мягко, без малейшего намека на гнев, переполняющий ее до краев. Так или иначе, но разговор был закончен.
Все еще держа трубку, Брэнди поспешила в ванную.
Телефон зазвонил прямо в руке. Он все звонил и звонил. Брэнди подумала, что нужно будет отыскать автоответчик и включить его, ведь Алан не перестанет звонить – ему же нужно выговориться.
Брэнди открыла шкафчик с аптечкой и посмотрела на полку, где в черной бархатной коробочке покоился бриллиант, защищенный и лелеемый. Брэнди знала толк в бриллиантах. Это был хороший бриллиант. Алан настойчиво хотел купить ей именно такой камень. Именно в такой оправе. Для этого он взял ссуду в банке. Это был маркиз чистой воды величиной в карат. Камень поблескивал своими крошечными гранями, с отражением извечно голубого неба и восходящего желтого светила. Платиновая оправа кольца горделиво выступала в своем простом величии.
Брэнди казалось, что Алан понимает, как ей хочется иметь такое кольцо, когда он его покупал. Хотела бы она знать, чем был продиктован его выбор. Возможно, это было не более чем демонстрацией его хорошего вкуса.
Раздраженная постоянным звоном, Брэнди резко выключила телефон. Затем снова включила и задержала палец на кнопке, раздумывая, звонить матери или нет. Рассказывать ей обо всем сейчас было бы равносильно признанию ее правоты. Ведь Тиффани неоднократно говорила, что ни один мужчина не захочет иметь жену-адвоката, умную, организованную и способную себя обеспечить. Мать считала, что каждый мужчина мечтает иметь жену, рассчитывающую на его покровительство и обеспечение всех материальных благ. Но на самом деле этому пресловутому «каждому мужчине», такому же подонку, как Алан, была нужна Мэрилин Монро в красном шелковом платье.