Беда
Шрифт:
Да, с ней. Он страдал. Иногда ему трудно выразить свои чувства перед людьми. Постоянный стресс. Вы себе не представляете, что такое работа врача. Я вижу его каждый день, люди умирают у него на руках. Для него это пытка, а он не знает, как выпустить пар. Мы вместе работаем над этой проблемой. Он ходит к психотерапевту. Я направила его к моему другу. У нас с ним особенные отношения, вы уж мне поверьте. Он дает мне именно то, в чем я нуждаюсь. Он замечательный человек, и я его люблю.
Он
Иногда в гневе он не может оценить свою силу. Это я…
Перестаньте обвинять себя, меня от этого тошнит.
Я знаю, как это выглядит, я все понимаю. Но послушайте меня, поверьте: я бы никогда не полюбила человека, склонного к жестокости. Он не такой. Вы же знаете его с рождения, разве он когда-нибудь был жестоким?
Нет.
Вот видите.
Сама не знаю…
Я могу лишь дать вам честное слово. Но вы любите брата, ведь так?
Да…
И он вас любит. Вам повезло, что вы есть друг у друга. У меня нет ни братьев, ни сестер. Мои родители умерли, когда мне было три года. Я их вовсе не знала. Не в аварии — вы, наверное, подумали, что в аварии? Нет, они заболели раком. Нет, ничего, я же их почти не знала. Даже не осознавала, пока не стала намного старше. Я так долго была одна. Меня вырастила тетя, старая дева. Очень строгая. У меня до конца школы не было парня. Нет, я обзавелась бойфрендом не в Йеле, — вижу, вы собирались спросить. Это был мой школьный приятель, но только тогда он превратился в бойфренда. А полюбила я сейчас впервые.
Моего брата?
Да.
Молчание.
Боже, ну что ж это я…
Не стыдитесь слез.
Я все время на нервах. Гормоны — иногда, когда вот так все обрушивается… Прости, Ив.
Кейти. Держи.
Большое спасибо.
Порадуйся за нас, если сумеешь. Ты же помнишь — тот несчастный случай. После такой травмы людям нужно порой выплеснуть эмоции. Вот почему я не испугалась: я знаю, он никогда бы не причинил мне боль. Он дал выход напряжению, он учится самовыражаться более нормальным способом, но он перенес травму. Каждую ночь он просыпается в холодном поту.
Я не знала.
Так что, пожалуйста, не зыркай на него так. Я люблю его. И ты его любишь.
Я… ну да, конечно, люблю.
У него в душе рана.
Хорошо. Хорошо.
Забавно. Знаешь? Подумать, с какими людьми я могла повстречаться, а не повстречалась же… Мы с тобой несколько лет учились в одном и том же университете. Но лучше поздно, чем никогда, верно? Теперь мы подружимся. Теперь у нас общая любовь.
Задыхаясь, трясясь от ярости, он торчал посреди лестницы, уткнувшись лбом в перила.
Мать ждала его на кухне.
— Вы опоздали к поезду.
— Поедем на следующем, — сказал он, устремляясь к заднему крыльцу.
— Джона! Что происходит?
— Все в порядке, мама. Хочу продышаться.
— Джона…
К вечеру похолодало. На заднем дворе, усыпанном листьями, отец пристраивал здоровенную камеру на треножник. Джона подошел, потирая ладони.
— Подумываю обзавестись телескопом, — сказал отец. — За сущие гроши можно приобрести аппарат с GPS. Джо Шмой уже занимается исследованиями — университетского уровня. Поистине, век открытий. Я купил эту штуку месяц назад, и она уже устарела. Глянь-ка.
Джона поправил линзы, настроил на окна верхнего этажа. Ив держала Гретхен на руках, Кейт распаковывала пачку влажных салфеток. Все трое смеялись.
— Испробуй ее, — настаивал отец.
Джона повернул камеру, сфотографировал флигель.
— Полюбуйся, какая резкость, — сказал отец.
— Замечательно.
— Ив с виду приятная.
Джона кивнул.
— В баре, э?
— Угу.
— А то, на мой взгляд, она сильно смахивает на ту женщину из газеты.
Джона промолчал.
— Я бы не стал поднимать этот вопрос, — продолжал отец, — но Эрих тоже ее узнал.
Джона пожал плечами.
— Не следовало спрашивать?
— Лучше не надо.
Отец кивнул, глянул на то окно:
— С Кейт они вроде бы нашли общий язык.
Джона сказал:
— Маме не говори, ладно? Насчет того, что ты ее узнал.
— Уверен, она и сама сообразит.
— Пока что не узнала, — сказал Джона.
— Молчание — золото.
— Спасибо. — Джона поковырял носком ботинка землю. — Мне пора на станцию.
— Мне вас отвезти?
— Мама сказала, она отвезет.
— Отлично. Помни: если что не так, я всегда тебя выслушаю.
— Рад был повидаться, па.
Отец сказал:
— Я тебя люблю.
Глядя в то окно, Джона ощупью отыскал отцовскую руку, сжал его пальцы:
— И я тебя.
25
С виду обычная парочка, дожидается поезда девять ноль шесть, бродит по платформе, сплетя руки, — даже не обычная парочка, а новобрачные, не желающие ни на миг разлучиться. Джона с трудом удерживал осанку, прямой шест, вокруг которого оранжерейным плющом обвилась Ив.