Бедовый месяц
Шрифт:
Кирилл узнал этих людей. Один из них был тем самым охранником с утиным носом, который не позволил ему прослушать разговор Авдеева с Мухановым. Этот громила приближался к машине с левой стороны, а его напарник вместе с водителем взял в прицел Юлю, которая уже открыла правую дверцу, чтобы выйти к ним.
Из машины Кирилл вышел вместе с Юлей. У нее был спецназовский ствол, спрятанный в рукав, у него – травматический пистолет, который не стоило даже вынимать из кобуры, ведь утконосый мог обладать боевым оружием. Пиджак у него расстегнут и правая рука в предстартовом положении – чуть что не так, и он полезет за пистолетом.
– Парень,
Мимо проезжали машины, и на фоне этого шума Кирилл не расслышал выстрелы из «ПСС», зато до его слуха донесся вопль подраненного человека. Утконосый тоже отреагировал на звук, виновником которого стала Юля, рванулся к ней, выдергивая на ходу пистолет. Но Кирилл не позволил ему обогнуть машину спереди; он атаковал утконосого и ударил его по ноге, по внешнему изгибу колена.
От удара громила немного просел, а Климкин нанес второй удар и выбил из его руки пистолет. Но на этом удача изменила ему. Обезоруженный «утконос» не собирался сдаваться, он ринулся на противника и ударил его кулаком в голову. Кирилл уклонился, но тут же нарвался на повторный удар в челюсть. В глазах у него потемнело, в них запрыгали какие-то красные искры с запахом крови, голова закружилась, возникло непреодолимое желание опуститься на землю и лежать, лежать. Но он все-таки остался на ногах и даже смог блокировать очередной удар. Но следующую за этим порцию хлебнул полной ложкой. Громила ударил его ногой в живот, и сильная боль согнула тело вдвое. В этот раз Кирилл не смог удержаться на плаву, опустился на землю, а «утконос» замахнулся снова. Еще бы мгновение, и тяжелая нога окончательно втоптала бы его в асфальт. Но громила сам вдруг взвыл от боли. Сначала он опустился на колено, потом рухнул на бок и закрутился волчком, хватаясь за простреленную ногу.
– Как ты? – спросила Юля.
Перед глазами у Кирилла все плыло, но все-таки он хорошо рассмотрел ее, и в сознании запечатлелся героический образ, схожий с Жанной д’Арк в латах, со знаменем и щитом… Но чувство гордости за свою жену почему-то не возникло. Гораздо лучше она смотрелась бы на кухне – в фартуке и за плитой. И с ангельской улыбкой на лице. Она бы приготовила ужин, они бы открыли бутылочку французского вина, а после легкого возлияния устроили бы такое же романтическое возлежание… Но нет, вся эта идиллия где-то далеко и, возможно, утеряна навсегда.
– Да как-то не очень, – потирая отбитую челюсть, сказал Кирилл.
Не так уж он хорош в рукопашном бою, как хотелось бы. Но зато удар умеет держать. Другому бы «утконос» челюсть сломал, а у него без перелома. Во всяком случае, первое впечатление было именно таким.
– Давай за руль! – оглядываясь по сторонам, распорядилась Юля.
И Кирилл не посмел ее ослушаться. Уж больно крутой казалась его некогда миленькая жена. Да и не мог он оставить ее одну.
Юля отлично управлялась с пистолетом. Всех троих охранников уложила точными выстрелами. Но била она не на поражение, а на болевой шок – у всех троих прострелены коленные чашечки. Это указывало на ее холодный рассудок, стальные нервы и твердую руку, четко сбалансированную с метким глазом. Только не радовало все это Кирилла.
– Давай быстрей!
Юля не обыскивала раненых, не забирала у них оружие, поэтому те могли выстрелить вслед ей и Кириллу. Поэтому она спешила.
Она
За себя Кирилл не переживал, но Юля натворила бед, ей точно светит срок за стрельбу на улице. И это как минимум. Если ее привлекут к ответственности за киллерский отстрел… Об этом лучше не думать.
– Давай вправо! – скомандовала она.
Кирилл послушно съехал с шоссе на обычную улицу, свернул в ближайший двор, чтобы затеряться среди высотных домов, в лабиринтах жилого квартала. Немного подумав, он выбросил свой айфон в окно.
– Зачем ты это сделал? – спросила Юля.
– А ты не знаешь?
– Догадываюсь… Какая у тебя сигнализация? Со спутниковым слежением?
– Вот именно.
«Утконос» мог выйти на него по маячку сигнализации. Скорее всего, джип Кирилла был взял на учет службой безопасности Авдеева. Это устройство можно было снять самому или, лучше всего, в ближайшем автосервисе. Но, возможно, в машине был установлен и другой маячок, не имеющий никакого отношения к охранной сигнализации, а его так быстро не найдешь. Пока с ним провозишься, нахлынет вторая волна преследователей, и не факт, что им с Юлей и в этот раз удастся выйти сухими из воды.
Надо бросать машину во дворе. Жалко. Но ведь Юля еще не выбросила телефон, и можно позвонить маме. Сказать адрес, пусть приедет, заберет машину… Мало ли, вдруг все еще наладится и Кирилл сможет вернуться к прежней жизни. И хотя в это уже не верилось, надежду терять не надо…
– С машиной нас выследят, а без нее как без рук, – сказал он.
– И что ты предлагаешь? – с интересом посмотрела на него Юля.
– Бросить ее надо. Забрать вещи, поймать такси… Только что дальше? На дачу не поедешь, квартиру в Марьино ты сдала. Ну и у мамы не спрячешься…
– Не переживай, на этот счет все предусмотрено. Главное, из города выехать… Нормально все будет, вот увидишь.
Юля держалась невозмутимо, в глазах ни капли страха и сомнения, поэтому смотрелась она достаточно убедительно. Только Кирилл не очень-то верил ей. Как может быть нормально, когда против тебя ополчился весь мир? Когда против тебя целая мафия… Но ведь он любит рисковать. Или не очень?
Глава 16
Гоп-стоп, мы подошли из-за угла… Все как в песне, только без ограбления. Сегодня у Аркаши по плану любовь. Нравится ему соседская девчонка, и он хочет ею обладать. А его желание – это закон.
Нику он помнил еще маленькой девочкой, тогда он к ней никаких чувств не имел, но сейчас она выше всяких похвал. Выросла, расцвела, налилась соком. Роскошные волосы, смазливое личико, бюст как минимум четвертого размера, широкие бедра, длинные ноги. Все хорошо, плохо только то, что с Аркашей гулять она не хочет.
Парень у нее, какой-то домашний мальчик со спортивным уклоном. Высокий он, крепкий на вид, только черты лица мягкие, не обветренные суровой уличной и зэковской жизнью. Такой пацанчик мог быть авторитетом среди юных комсомольцев с горящими сердцами, но для Аркаши он жалкий прыщ.