Бег на трех ногах
Шрифт:
Бренту почудился возле кровати какой-то шорох: наверно, сестра с лекарством. Но шагов не было слышно. Скорее бы что-нибудь дали. Лежать без движения становилось невмоготу.
Брент открыл глаза. Нет, это была не сестра. Возле кровати стояла девочка и смотрела на него. На ней был голубой купальный халатик, а ноги босые.
– Как зовут твоего нового соседа, Кирк? – спросила девочка.
Ее тихий голос понравился Бренту.
– Брент Макаллистер. Его привезли вчера со сломанной спиной. Очень воспитанный. Его мама сказала,
– Здравствуйте, – сказал Брент.
– Добрый день, – ответила Эми. – Очень приятно, что наша компания увеличилась. Что бы там Кирк ни говорил, это совсем неплохая больница.
– Дерьмо, – отрезал Кирк.
– А самая лучшая черта Кирка – утонченная вежливость. Он мне очень напоминает мою бабушку. Она у нас была сама учтивость. – Эми улыбнулась Кирку и продолжала: – Мы все здесь друзья и неплохо проводим время, насколько возможно в больнице. Исключением был только последний сосед Кирка. Как его звали?
– Не помню. Я звал его Жабой.
– Этот мальчик все десять дней только и делал, что смотрел телевизор.
– Очень любил «Городскую больницу», – сказал Кирк. – Говорил, реалистическая вещь. По-моему, это дает представление об его умственных способностях. Из всех, кого я знаю в больнице, ему одному нравилась сестра Рэш. Между прочим, бедняга страдал смертельным недугом – вросшимися в кожу ногтями.
– Я рада с тобой познакомиться, – сказала Эми. – Через несколько дней ты почувствуешь себя лучше, и мы тогда будем чаще видеться.
«Скорее бы, – подумал Брент. – А у меня здесь, кажется, будут друзья. Вот хорошо бы!»
Эми вдруг протянула руку, схватила Брента за торчащий большой палец ноги и ущипнула его.
– Ой! – воскликнул Брент. – Что ты делаешь?
– Пробую чувствительность. Радуйся, что больно. Спина – дело серьезное. – Эми улыбнулась Бренту и, стремительно повернувшись, так что разлетелся халатик, вышла из комнаты, напевая незнакомую песенку.
– Тебе она понравится, – сказал Кирк. – Девчонка что надо.
– А с ней что?
– Не знаю. Она, по-моему, тоже. Родители сказали ей, что мононуклиоз в тяжелой форме. Но она думает, что-то более серьезное. Иногда ей лучше, иногда вдруг хуже. Сегодня у нее не очень-то хороший вид. Но она никогда не жалуется. Она здесь уже третью неделю.
– Надеюсь, она скоро выздоровеет.
– И я тоже. Но в этом подлом мире с хорошими людьми почему-то всегда случаются какие-нибудь несчастья.
В палату вошла молодая женщина в синем халате.
– Доброе утро, Кирк, – сказала она. – Как самочувствие? Ты сегодня выглядишь таким молодцом, что, наверное, моя помощь тебе уже не нужна. А как зовут твоего приятеля?
– Брент.
– Здравствуй, Брент. А
Фея подошла к кровати Брента. Бренту понравилось ее лицо. Делала она все быстро, но не суетилась.
– Ты что, Кирк, так и будешь висеть у меня над душой и мешать? Я и не подумаю менять тебе постель, пока ты сидишь на ней. Вставай и иди в коридор. Почему бы тебе не прогуляться и не принять душ? Ей богу, тебе это не помешает. А я тем временем здесь все сделаю.
– О'кей, Фея. Третий лишний. Я это всегда сразу чувствую. Держи с ней ухо востро, Брент. Фея – опасная женщина.
– В чем, в чем, а в женщинах ты, Кирк, разбираешься. Это давно известно. А теперь давай-ка отсюда.
Брент посмотрел на Кирка: он неловко ерзал на постели, пока ноги его не свесились. Взял прислоненные к стене костыли, встал, опершись на них, и медленно двинулся к двери. На пороге обернулся и сказал:
– Ты все-таки, Фея, с этим юнцом полегче. Радости жизни ему еще противопоказаны.
– Не волнуйся, Кирк. Брент в надежных руках.
Кирк оперся на костыли и заковылял в коридор. Но опять остановился и громко закричал:
– Сестра Рэш, Брент умирает от нестерпимой боли. Поторопитесь со своим лекарством, не то я обращусь в Общество охраны животных.
В ответ из глубины коридора донесся пронзительный голос сестры:
– Потише, пожалуйста, Кирк. В больнице нельзя так кричать. Мне некогда тебя усмирять – у меня и без того дел хоть отбавляй. Я приду, как только освобожусь.
Кирк повернулся, шагнул вперед и скрылся из вида.
– Ну, теперь давай мыться, – сказала Фея.
Из тумбочки Брента Фея достала большой голубой таз и полотенце. Прошла через комнату к умывальнику и налила в таз теплой воды.
– Вот станет лучше, будешь умываться сам, а пока позволь Фее поухаживать за тобой, как за принцем. Это много времени не займет.
Фея подошла к Бренту и задернула штору, чтобы кровать его не была видна из коридора. Намочила полотенце в тазу, намылила до пены и принялась мыть Бренту лицо. Теплая вода, душистое мыло были так приятны, что Бренту показалось и боль стала меньше. Фея выжала полотенце и вытерла лицо насухо.
Затем отогнула простыню до пояса и, подняв больничную рубашку, обнажила грудь. Широкими круговыми движениями стала протирать сначала шею, потом опустилась ниже.
«Господи», – вздохнул Брент, когда руки Феи коснулись его живота. И он опять сразу почувствовал скованность.
– Пожалуйста, не стесняйся, – сказала Фея. – У тебя нет ничего такого, чего бы Фея не видела сотни раз.
Ее руки умело и проворно делали свое дело. Кулаки у Брента опять сжались. Фея перешла в изножье кровати, загнула простыню до колен, намылила ноги и вытерла их.