Бег по кругу
Шрифт:
Нет, не думайте, что я ожидала признаний в вечной любви или клятв, но в глубине души надеялась, что у этого мужчины все еще остались ко мне чувства… Но, видимо, ничего, кроме физического влечения и желания отомститьобиды он ко мне не испытывает. Желая побольнее ударить в ответ, я произнесла:
— Знаю… — сказала это и сукойжуткой стервой себя почувствовала, знаете одной из тех, кто осознает насколько они красивы и охренительны и считают, что это дает им право вертеть людьми. Только вот я никогда такой не была. Единственный,
Почему-то о муже сейчас думать совсем не хотелось. Казалось, даже то, что я вспоминаю о нем, когда рядом Дима — это уже измена… Меня передернуло от нелепости ситуации, в которую я сама же себя и загнала.
Наверно я просто не могу жить без заморочек, будто специально находя себе проблемы. Два года назад я не могла уехать с Димой так как была замужем, а сейчас… сейчас все стало еще сложнее. Официально я все еще нахожусь в браке, пусть и считаю себя свободной от обязательств, но штамп в паспорте, как и постоянные звонки Леши, не дают возможности забыть об этом. Теперь же к списку моих терзаний добавилась еще Оля… И пусть я старательно гнала от себя мысли о Диминой невесте, моя совесть частенько нашептывала, что существует девушка, которую он любиткоторая в скором времени должна стать его женой.
Вот уж, поистине, мой личный ад — бесконечный замкнутый круг, из которого нет выхода. Почему каждый раз, когда судьба сталкивает нас с Димой, между нами, встают препятствия, преодолеть которые мы не в силах? Я будто нахожусь в западне, в которую сама же себя загнала и из которой, похоже, никогда не выберусь.
— Тебя скорее всего ждут, иди домой… — наверное, ничего между нами уже не изменишь, что бы ни делал, как бы ни старался, а разбить стену отчуждения и обид не выйдет, сколько ни пытайся…
— И это все, что ты хочешь мне сказать?
— Да…
Дима неспешно приближается и, не говоря больше ни слова, захлопывает дверь, оставляя меня одну в пустом коридоре.
Закрываю глаза, в очередной раз повторяя себе, что все сделала правильно.
Чувствую себя уставшей, бой, который я ежедневно веду сама с собой, вымотал меня, лишив последних сил.
Хочется плакать, но слез больше нет.
Как бы я ни хотела сейчас разреветься, выплескивая накопившиеся чувства, которые буквально съедают меня изнутри, это не поможет.
Я все сделала правильно. Сделала правильно. Правильно…
Но отчего же, черт побери, мне так больно? Почему если я поступаю верно и по совести, мою душу каждый раз рвет на части?! Может, я чего-то не понимаю, но разве не должно мне сейчас быть легко и спокойно? И не означает ли то, что со мной происходит, что я делаю неправильный выбор?
Нет, я так больше не выдержу. Надо срочно подыскивать другую работу и увольняться к чертовой матери. Как долго я еще смогу терпеть эти каждодневные мучения, душевную пытку, которая медленно разъедает меня изнутри?
Почти
— Лер, что-то срочное?
— Ты скоро закончишь?
— Вот уже выхожу.
— Ю, хлеба купи, а то мне так лень надевать пуховик и сапоги и чапать к магазину.
— Ясно, ленивая мне соседка досталась. Хлеб купить и все, больше домой ничего не нужно?
— Ну… Еще к чаю чего-нить. Например, тех вафель с вареной сгущенкой. Помнишь, брали недавно?
— Помню-помню. Все куплю, жди, через час буду!
Спрятав телефон обратно в сумочку, направляюсь к входной двери.
— Почему ты не сказала, что разошлась с мужем?
Обернувшись, натыкаюсь на свирепый взгляд моего непосредственного начальника.
Вот это влипла…
Какого черта он пошел за мной?
Я непроизвольно попятилась, будто передо мной был дикий зверь. Вот теперь ситуация действительностала опасной.
Сказать по правде, я ждала и одновременно страшилась этого момента — момента, когда Дима узнает правду. О, сколько раз я представляла, как он догадается обо всем, или я не выдержу и огорошу его этой новостью. В мельчайших подробностях продумывала наш диалог и свои реплики, желая казаться беспристрастной. И вот теперь, когда это наконецслучилось, я просто растерялась, не зная, что делать дальше.
— Даже не знаю, когда удобнее было сообщить тебе эту новость: когда ты подвозил меня с Маринкиного дня рождения или лапал после фотосессии! — огрызнулась, слишком встревоженная, чтобы поддерживать видимость светской беседы.
В два быстрых шага сократив расстояние между нами, Дима остановился напротив и, глядя прямо в глаза, произнес, чеканя каждое слово:
— Как давно?
— Дим…
— Как давно ты от него ушла?!
— Три месяца назад… — отчего-то мямлю, будто провинившийся ребенок.
Дима молча берет меня за руку и ведет к выходу.
Я не сопротивляюсь, послушно следуя за ним.
Я не знаю, куда он меня ведет, да, честно говоря, и не хочу знать.
Понимаю одно — все, игры кончились.
Мы оба устали, пришло время прекратить бессмысленный бег по кругу и ненадолго остановиться.
Глава 19
— Но разве вы не думаете, — настаиваю я, — что лучше недолго быть невероятно счастливым, даже если потом это теряешь, чем жить долго и не испытать подобного?
С самого детства мне твердят, что я должна быть послушной, подчиняясь правилам, которые установили для меня другие.