Бег по спирали. Часть 2.

Зелиева Рина

Распахнув дверцу машины, Дарнов остановился.

– Мои люди нашли Антона, - обронил он.
– С ним все хорошо. Поправляется.

И уехал, не дав задать ни одного вопроса окончательно ошалевшей Ите.

Глава 12.

Природа радовала теплыми весенними деньками. Погода

стояла солнечная и безветренная, точно такая же, как и год назад, когда Маритта села не в тот автобус в спешке перепутав маршруты. Кто б ей сказал тогда, куда ее привезет этот самый ненужный ей транспорт. Сколько всего произошло за это время. Уму непостижимо. И хорошего. И плохого. Она влюбилась. Первый раз в жизни Ита поняла, что такое настоящее чувство, необъяснимое, но поглощающее, пьянящее. А еще у нее теперь есть сын, которого она любит также сильно и беззаветно, как мужчину, с которым ее свела судьба. Ради них она готова на все. Ради них она бы даже жизнью пожертвовала. О таком количестве любви в своей жизни она тогда даже не мечтала.

Маритта прогуливалась по деревенской улице с коляской. Погулять с ребенком ее выставила Анна Николаевна, вызвавшаяся помочь погладить пеленки и распашонки, пока девушка дышит свежим воздухом, необходимым ей для здоровья ничуть не меньше, чем малышу.

Родители Иты, погостив пару недель, уехали в свой город. Жизнь текла своим чередом. Митя радовал всех прекрасным аппетитом, быстро набирал вес и все меньше капризничал, большую часть времени проводя в сладком сытом сне.

В кармане куртки вибрировал телефон, поставленный на беззвучный режим, чтобы не потревожить ребенка.

– Антон, - сердце екнуло и понеслось вскачь.

Маритта дрожащими руками поднесла трубку к уху.

– Привет, котенок, - хриплый слабый, но такой родной голос.
– Как ты?

– Со мной все хорошо, Тоша, - в голосе девушки сквозили слезы, которые она утирала с лица тыльной стороной ладони.
– Я чуть с ума не сошла, когда мне Ваня сказал...

Ита всхлипнула, не в силах продолжать. При одном воспоминании о том, что она пережила, когда узнала, что Антон серьезно ранен, ей снова стало нехорошо.

– Да это я чуть с ума не сошел, когда Косой мне, наконец, рассказал, чего учудил. Язык бы ему вырвать. Дурак.

– Не ругай его, Тош. Он сам перепугался. Ну и растерялся, не подумал. Ну, теперь все хорошо? Почему ты так долго не звонил? Когда ты вернешься?

– Сколько вопросов, - она услышала в трубке тихий смех, - когда врачи разрешат, так и приеду. А не звонил... Меня, как только очнулся, сразу на базу перевезли. Косой сейчас тоже здесь. Его сначала, как лазутчика схватили. Телефон отобрали, в камере заперли. Врачам в больнице рты заткнули, как будто и не было ничего. Я не имею право тебе все рассказывать. Поэтому не мог связаться с тобой. Пойми, здесь никого не волнует ни беременная жена, ни мои проблемы. Режимный объект - есть режимный объект. А работа - есть работа.

– Которая тебе, видимо, нравиться, - удрученно заметила Маритта.

– Итка, да не бесись ты. Теперь все хорошо будет. Я обещаю. Больше никакого риска... Все. Береги себя и ребенка.

Ита долго слушала гудки, потом, сбросив вызов, развернула коляску. Работа... А как же она? Кого вообще волнуют ее чувства? Мужской эгоизм не истребим. Почему ее всегда ставят перед фактом? Почему ее мнение в расчет

не идет? Неужели нельзя найти золотую середину? Эта бескомпромиссность просто выводила из себя. С одной стороны приятно чувствовать себя слабой женщиной, которую защищают, оберегают и берут на себя все ее проблемы. С другой стороны то, как это делается, ей абсолютно не нравиться. Она запуталась, уже сама не зная, чего конкретно хочет.

В другом конце деревни по дороге пылили машины. Маритта прищурилась. Когда она разглядела в облаке пыли черный внедорожник и еще одну машину цвета металлик, то громко икнула. Дарнов! Ну, да. Конечно. Он что-то давно не давал о себе знать. Она и расслабилась. А зря...

Черный ровер остановился недалеко от нее. Второй автомобиль пристроился за ним. Из него вышла женщина среднего возраста и двое мужчин. Дверца ровера открылась, и с заднего сидения выглянул Дарн.

– Ита, садись в машину.

– Нет. Иди ты к черту.

Девушка не знала, что ей делать. Сбежать вместе с коляской она не сможет. Но и молча повиноваться его приказам она не собиралась.

– Ит, не тупи. Надежда - врач-педиатр. Она позаботится о ребенке. Садись, я сказал.

Маритте ничего не оставалось, как выполнить требуемое. Все равно, добровольно или нет, но она окажется в машине. Вряд ли, с ней будут церемониться. Просто запихнут, и все. Мирэк, похоже, был настроен очень серьезно.

Когда девушка присела рядом с Дарновым, он сунул ей в руки папку.

– Что это?
– удивилась Ита.

– Это бумаги, в которых написано, что ты отказываешься от сына. Признаешь меня его отцом. И твое согласие на усыновление, - невозмутимо пояснил Ратэк, глядя в окно.

– Рехнулся?
– спросила Рита, настороженно его разглядывая.
– Я никогда это не подпишу.

– Подпишешь, - Дарн повернулся в ее сторону, пронзая ее свирепым взглядом.
– Лучше, если ты сделаешь это сейчас. Добровольно. Пойми, я все равно тебя заставлю. Но, как я уже говорил, сам процесс тебе не понравиться. Так зачем же обострять ситуацию?

– Тоха вернется и разберет тебя на запчасти, - пригрозила Маритта, не найдя больше ни одного аргумента в свою пользу.

– Сладкая, - насмешливо протянул Ратэк.
– Меня, конечно, трогает твоя наивность. Но тебе это не поможет. Я не собираюсь воевать с твоим мужем из-за тебя. Мне нужен мой сын. А Тохе на него наплевать. Из-за ребенка он со мной бодаться не станет.

Маритта смешалась, интуитивно почувствовав его правоту, проанализировав поведение Антона и его фразы, которые касались ее сына, еще не рожденного. Но сдаваться она не собиралась.

– Это ты не всасываешь. Нас не разделить. Я хочу быть с Антоном. А ребенок останется со мной. Я не отдам тебе Митю.

– Поехали, - обреченно вздохнул Дарнов, прекращая этот бесполезный спор.

Когда они оказались за пределами окрестностей деревни, проехали по шоссе, а затем свернули на еще одну проселочную дорогу, Иту начало знобить. Он, что: убить ее хочет? Нет, это было непостижимо. Убить мать своего ребенка? Да как он потом смотреть ему в глаза сможет? Но от Дарнова всего можно было ожидать. Это она не знает границ? Он однажды так ей сказал. Нет, их не знает он. Уже полностью убедив себя в неадекватности противника, Маритта приготовилась к худшему.