Беги, детка, беги
Шрифт:
Я подъезжаю на своей машине, зная, что вы меня уже слышали. По крайней мере, отец знает звук моей выхлопной трубы. Кажется, я все еще под кайфом после вчерашнего и полностью убит всем остальным дерьмом, которое принял за последнее время. Я просто хочу лечь в свою постель и забыть о тебе, Эмилия. Но прежде мне нужно на секунду увидеть тебя. Дерьмо, я ненавижу свою жизнь.
Выпускаю Мисси из машины. Она так сильно радуется вернуться домой. В отличие от меня. Мама ловит меня на пороге.
— Боже, Мейсон, ты вернулся! — кричит она и обнимает меня. Я почти безразлично приобнимаю ее. Во мне что-то
— Господи, где ты был? — всхлипывает она.
— Со мной все в порядке, мам. — Она растерянно смотрит на меня, когда я мягко отодвигаю ее в сторону. Мисси проскальзывает мимо нас в дом, и я слышу, как она лает и прыгает на всех от радости. Даже на тех, кто ей не нравится. На тебя. И на придурка.
Я захожу внутрь, и следующий, кого я вижу — папа.
Он выглядит таким же усталым, как я себя чувствую, Эмилия. Он смотрит на меня, я смотрю на него, и понимаю, что он знает, что семь недель моей жизни улетели в трубу. Все, что я знал, и все, что было для меня важно, сейчас волнует меня так же, как жвачка на подошве. Знаю, что он видит. Я сдался. Ощущается немного хорошо.
Я захожу внутрь. Райли сидит на диване и пренебрежительно смотрит на меня. Ты сидишь рядом с ним со слезами на глазах.
Возьми себя в руки, Эмилия. Прекрати рыдать, нас ничего не объединяет.
— Ты вернулся, — говоришь ты, но я делаю вид, будто тебя не замечаю.
— Мисси, пойдем! — спускаюсь вниз. Все абсолютно сбиты с толку, их взгляды буравят мне спину. Они ожидают, что я сяду рядом и расскажу о моих приключениях. Я купался в дерьме — вот и все приключение.
Здесь, внизу, все пахнет тобой, как будто ты жила здесь, пока меня не было. Раньше я бы разнес здесь все вдребезги, но сейчас мне все равно. Безразлично бросаю куртку на стол и ищу свой телефон. Мне придется все здесь переделать. Твой запах повсюду. Распахиваю окна и замечаю, что папа починил разбитое окно, после того, как я ушел. Уверен, это был мой отец, кто же еще? Затем наливаю Мисси воду и кормлю, и начинаю раздеваться, потому что хочу принять душ. От меня воняет проститутками, кокаином, травой, алкоголем и всем, что я употреблял за последние недели. Чтобы вывести все это из моего организма, потребуется не меньше пяти лет. Ребята, с которыми я столкнулся — безжалостные ублюдки. Некоторые из них живут на улице, Эмилия. В действительно неблагополучных районах. И дрался я не только ради интереса на протяжении последних семи недель.
Сняв футболку, стою в одних джинсах в ванной и смотрю в зеркало на колотую рану на боку. Воспаления нет, но все равно выглядит отвратительно. Люди на улице не дерутся честно, Эмилия. Ты можешь выжить только в том случае, если еще более безжалостен, чем они, и то, насколько безжалостным я стал, видно по моему телу. Появились новые шрамы, а синяки только начали исчезать. Ты думала, я был беспощаден раньше? Теперь я потерял всякую человечность.
— Мейсон! — я пугаюсь, когда слышу твой дрожащий голос позади. Не обязательно ко мне подкрадываться, Эмилия.
— Что? —
Ты делаешь шаг назад, когда я смотрю на тебя. Потом медленно проходишься шокированным взглядом по моему телу, на котором появилось множество новых ранений, прежде чем посмотреть мне в глаза. Ты такая неуверенная, Эмилия, боязливая. Но в этом ничего нового. Ты мне надоела.
— Зачем ты пришла? Прощальный трах или что? — безразлично спрашиваю я. Ты отступаешь еще на шаг. Мне бы так хотелось знать, что ты сейчас видишь в моих глазах, Эмилия. Меня даже не волнует, что ты стоишь передо мной. Меня не волнует смотреть в твои глаза и вдыхать твой запах, Эмилия. Ты стала мне безразлична.
— Где ты был, Мейсон? Что с тобой? — надломленным голосом спрашиваешь ты.
Актерская игра.
Мы уже знаем твое истинное лицо, Эмилия. Как только вспоминаю об этом, мне становится противно, и я хочу, чтобы ты свалила.
— Мой телефон у тебя? — интересуюсь я, не ответив на твой вопрос. Ты сразу же достаешь его из заднего кармана и протягиваешь мне.
Ты даже не выглядишь виноватой, как будто имеешь полное право брать мои вещи. Но правда в том, что ты не имеешь права ни на что в моей жизни, Эмилия. Достаточно услышать твое имя, и я умираю от отвращения.
Я удаляю все файлы, вместе с нашим видео, и твои глаза расширяются, как только ты видишь, что я делаю. Твои пальцы подрагивают, будто ты хочешь остановить меня. Закончив, бросаю тебе телефон.
— Ты свободна. Кстати, у меня новый номер, старый можешь удалить. А теперь свали отсюда, мне нужно в душ.
Я тихо закрываю за собой дверь в ванную и чувствую твою растерянность, потому что ты больше не знаешь, чего от меня ожидать. Потом я становлюсь под теплый душ впервые за семь недель. Еще неделя, Эмилия, и я бы справился. Я был так близок к этому, но потом что-то потянуло меня назад. Что-то, что я не мог уничтожить ни одним наркотиком, каким бы сильным он ни был.
У меня был самый дерьмовый период в жизни — и это что-то значит, потому что я не был примерным мальчиком до этого. Я просто позволил себе упасть, прямо в темноту и вобрал в себя то, что там было. Взял все, что мог получить. Бил все, что попадалось под руку и трахал все, что двигалось. Это было веселое время, Эмилия. Вечеринки, секс и наркотики. И люди, которые ведут себя как животные. Ни разговоров, ни чувств, ни морали, ни порядочности, ни оков общества. Если кто-то раздражал — просто бил его в морду. Если хотел трахаться — просто делал это. И я трахался, Эмилия, так много, как никогда раньше.
При этом раньше иногда за один день у меня бывало по две женщины.
Сейчас я даже не могу их сосчитать.
Все лица перемешались в моей голове, об именах вообще молчу.
***
Осталось шесть дней до твоего отъезда. В гараже скапливаются коробки, которые вы перевезли из квартиры. Все в предвкушении. Кроме тебя, Эмилия. С каждым часом ты становишься все неувереннее. Мне кажется забавным, как растерянно и задумчиво ты наблюдаешь за мной каждый раз, когда думаешь, что я этого не замечаю. Но я все замечаю, это никогда не изменится, Эмилия.