Беги, мальчик, беги
Шрифт:
— А ты что здесь делаешь?
Юрек не смутился.
— Ищу работу, — сказал он.
— Вот и замечательно! — сказал крестьянин. — Мой старший сын ушел в город, на заработки, младшие еще малы, и я как раз ищу кого-нибудь пасти коров.
Юреку понравился этот человек. Понравилась ему и его жена — полная и улыбчивая женщина. Он поработал у них несколько дней, а потом новый хозяин сказал Юреку, что они должны съездить вместе к деревенскому старосте.
— Тяжело сейчас, — сказал он. — Немцы забирают у нас все, оставляют только по числу голов в доме. А ты ведь тоже голова.
— Мы не пойдем
— Да, ведь потом нужно будет съездить за подтверждением от властей.
Он взобрался на телегу, и они заехали к деревенскому старосте, а потом выехали на большую дорогу. Юрек лежал на соломе, подстеленной на дно телеги, и дремал. Он очнулся, когда крестьянин остановил лошадей. Юрек поднялся и в первую минуту подумал, что видит кошмарный сон. В этом сне повторялось все, что происходило с ним во время предыдущей поездки в крестьянской телеге. Вокруг него был тот же двор, обнесенный колючей проволокой, а посреди двора стоял тот же молодой немецкий офицер. Юрек не знал, что за подтверждением властей следовало ехать в гестапо.
Он быстро прижался ко дну телеги, но было уже поздно. Увидев мальчика, офицер с радостной улыбкой бросился к нему, схватил за ворот и вытащил из телеги:
— Вернулся, да? Теперь я точно знаю, что ты еврей.
Юрек стоял молча. Крестьянин, который его привез, тоже замер, потрясенный случившимся. Офицер велел выдать ему в утешение награду за доставку еврея в гестапо и выпроводить за ворота.
Юрек остался стоять посреди двора. Офицер велел ему следовать за ним в дом. Он привел его в уже знакомую комнату, сел, побарабанил пальцами по столу и вдруг улыбнулся и сказал на том же плохом польском:
— Ладно, не бойся. Раньше я на самом деле хотел тебя расстрелять, но теперь не стану, пожалуй. Ты умный паренек, и ты мне понравился. Ты говорил, что ищешь работу, да? Вот и будешь работать у меня.
Он встал, позвал одного из солдат и что-то сказал ему по-немецки. Солдат повел Юрека в умывальню, раздел его, обрил голову, помыл и дал чистую одежду и обувь.
— У нас нет маленьких ботинок на твою ногу, — сказал он. — Возьми тряпки и набей внутрь.
— Верните мне то, что было у меня в карманах, — попросил Юрек.
Солдат отдал ему рогатку Франека и увеличительное стекло Мариши, но не отдал нож Иоселе.
— А где нож?
— У офицера.
Потом солдат отвел Юрека в маленькую комнатку с широким окном, выходившим прямо в лес.
— Это для тебя, — сказал он и вышел.
Впервые в жизни у Юрека появилась своя комната.
Немецкий офицер сдержал слово. Юрек остался жить в гестапо. В доме было три этажа, не считая подвалов, с одним из которых Юрек уже когда-то познакомился. По ночам оттуда часто слышались крики и рыдания. А иногда Юрек просыпался от страшных воплей и дрожал всем телом. Но утром все затихало, и только телега, бывало, заезжала во двор и выезжала, покрытая рогожей.
Обязанности Юрека состояли в обслуживании офицера. Он чистил щетками его одежду и сапоги. Вначале офицер был недоволен. Он объяснил Юреку, что сапоги должны блестеть так, чтобы в них, как в зеркале, можно было видеть свое отражение. Постепенно Юрек наловчился в чистке, но прежде, чем он достиг совершенства, офицер награждал
— Так ты, значит, еврейский мальчик? — спросила она однажды.
— Нет, я не еврей.
— Я знаю, офицер мне все рассказал.
Юрек молчал.
— Ладно, не стесняйся. Еврей тоже человек.
И в доказательство своих слов достала из шкафа большой кусок шоколада и дала ему.
Лето было уже в разгаре, когда однажды утром офицер позвал Юрека:
— Возьми свои ботинки и приходи.
Когда Юрек вернулся, он посадил его в коляску мотоцикла вместе со своей собакой, и они отправились в путь. «Куда он везет меня?» — с тревогой думал Юрек. Офицер прочел тревогу у него на лице, улыбнулся про себя, но ничего не сказал. Сначала они ехали по дороге, потом свернули на полевую тропу и наконец въехали в большой деревенский двор.
— Эта деревня называется Кромнув, — сказал немец, остановив мотоцикл. — Я привез тебя к моей приятельнице, и теперь ты будешь работать у нее. Веди себя хорошо, и все будет в порядке. И кстати, возьми свой нож.
— Спасибо, — сказал Юрек по-немецки.
Офицер сошел с мотоцикла. Ему навстречу вышла молодая женщина в сапогах, с закатанными рукавами.
— Фрау Герман, — представил ее офицер. — Красавица жена господина Германа, — добавил он и подмигнул Юреку.
Юрек не понял его подмигивания. Молодой офицер повернулся к женщине и сказал:
— Я привез вам нового работника. Прекрасного работника. Смотрите, как он чистит мои сапоги.
И он приподнял одну ногу, чтобы фрау Герман могла увидеть свое отражение в его сапоге.
Она посмотрела на Юрека.
— Присмотри за собакой, пока я вернусь, — сказал офицер, и оба они пошли к дому, чему-то весело смеясь.
С того дня Юрек остался у фрау Герман. От других ее работников он узнал, что она полька немецкого происхождения, замужем за немцем, господином Германом, который служит в армии, и сама управляет всем его хозяйством, а молодой офицер гестапо поставляет ей работников и работниц из числа нарушителей закона или проштрафившихся должников. Юрек быстро понял, что на новом месте нужно работать очень хорошо. Ему сказали, что, если кто-нибудь работает спустя рукава, фрау Герман жалуется на него в гестапо и вскоре во дворе появляются немецкие солдаты и избивают несчастного. Поэтому Юрек старательно делал все, что приказывала ему новая хозяйка. Он тщательно выполнял ее указания до последней мелочи. И всегда предпочитал выходить на пастбище с коровами, потому что это позволяло ему целыми днями не видеть жестокую хозяйку.
Молодой гестаповец часто наезжал в гости к хозяйке. Если он встречал Юрека во дворе, то обычно подзывал, сажал в коляску мотоцикла и приказывал присмотреть за своей собакой.
— Можно мне поиграть с ней? — как-то спросил Юрек по-немецки.
— Ты знаешь немецкий? — удивился офицер.
— Только чуть-чуть, — сказал Юрек.
— Я забыл, у тебя ведь была когда-то собака. Да, ты можешь бросить ей палку, и она принесет ее тебе обратно. Только поплюй на нее перед тем, как бросить, а когда собака принесет ее тебе, скажи ей: «Хороший пес!» Ты можешь сказать это по-немецки?