Беги от него – он твои слёзы
Шрифт:
Примерно с пять лет назад я перестала заниматься фирмой мужа, открыв свое дело. Тогда еще Ветров пошутил, что ему нужно быть очень осторожным: на такую жену, как у него, очередь может выстроиться, если он чуть ослабит внимание.
Я лишь хихикала в ответ и делала вид, что слова его могут сбыться. Но конечно, это всё было такой ерундой…
И почему я сейчас вообще об этом вспомнила?
Вечером, когда заканчивала работу, Ветров опять сообщил, что сегодня быт и дочь на мне. Я же, раздав указания сотрудникам, отправилась домой, решив уже сегодня
Однако, когда добралась и отправилась с Бутчем на прогулку, мне позвонила сестра Вити, Алёна, и сообщила, что она будет с минуты на минуту.
Надо ли говорить, что это поведение, которое было моей золовке совершенно несвойственным, взметнуло в моей душе такую волну, от которой по телу прошла вовсе не позитивная дрожь эмоций?
Вновь лишив несчастного терьера длительного пребывания на улице, я вернулась домой и принялась ждать сестру Виктора.
Алёна была и мне близка настолько, что я испытывала по отношению к ней ощущение, будто мы родные по крови. Она была художником, причём весьма востребованным, и про неё муж всегда говорил, что у Алёнки ветер в голове.
Но даже наличие этого самого ветра никогда не сподвигало золовку падать мне, словно снег на голову.
Когда она появилась на пороге и уточнила, одни ли мы пока будем, моё несчастное сердце вновь стало выпрыгивать из груди.
Пройдя на кухню, Алёна посмотрела на меня так, что я не выдержала и потребовала ответа:
– Да что вообще такое случилось?
Сестра Вити вздохнула и, немного пораздумав, вытащила из кармана свой телефон. В голове тут же вспышками появились мысли о том, что сейчас она наверняка продемонстрирует мне какой-то компромат на Ветрова. Скажем, его фото с проститутками, или что-то в таком духе.
И окажется, что деловые встречи у мужа проходят в весьма пикантных местах…
– Я вчера… когда мне отправили эту запись, долго думала, как стоит поступить. Сказать брату, что я в курсе, означало бы, что он точно стал бы меня умолять не показывать тебе ничего…
Ноги мои стали подкашиваться, а степень ужасных эмоций стала настолько огромной, что на душе разлилось титаническое спокойствие. Контрастно настолько, что я вся заледенела.
– Я решила, что тебе нужно знать, Надя… Там дело уже очень серьёзное.
Когда я упала на стул напротив Алёны, она включила ту самую запись, и я услышала голос мужа, поплывший по сжавшемуся до размеров коллапсирующей звезды пространству:
«Жена – это мой боевой товарищ. Мы вместе столько всего прошли… А Мышонок – моя нежная девочка. Наверное, мне нужно было встретить её именно сейчас. Чтобы не расти бок о бок, как было с Надей, а укрыть своей заботой… Ведь сейчас я могу дать ей всё. Я уже состоялся и с нею чувствую себя мужиком на все сто, понимаешь?»
Я слушала это и медленно умирала внутри. Слова Виктора, которым я поверила почему-то сразу и беспрекословно, падали мне на сердце тяжёлыми камнями,
– Это он кому? – выдавила из себя, когда запись оборвалась.
– Новому своему партнёру с работы. Сволочь! – возмутилась сестра Виктора. – Мышонок, представь себе!
Она вскочила и заходила по кухне. А я сидела и прекрасно понимала, о ком именно речь.
Мышонок.
Маша.
Какая-то там племянница Ильиных, с которыми раньше у Вити были общие точки соприкосновения в сфере бизнеса.
Маленькая блондинка, которая смотрела на мир невинными глазами.
Я растёрла лицо ладонями, пытаясь постичь всю степень того кошмара, что был создан руками моего любимого мужа.
Значит, со мной он добился высот, как с боевым товарищем, а с Мышонком станет играть в настоящего мужика. Забавно…
– Ты больше ничего не знаешь? – спросила я у Алёны каким-то чужим голосом.
Витина сестра совершенно верно интерпретировала тот подтекст, который имелся в моём вопросе. Она вновь устроилась напротив и, не отводя взгляда от моего лица, проговорила чётко и раздельно:
– Если ты о том, что я была в курсе романа с Мышонком и просто не знала, как тебе сказать, то мой ответ – нет. Больше я ничего не знаю. И с Виктором пока не говорила.
Она забрала телефон и сообщила то, от чего у меня в душе холодок появился:
– Это мне Власта Семёнова прислала. Вчера кто-то записал этот разговор, когда Витя изливал душу своему новому партнёру… И Мышонок эта там тоже была.
Пока я мысленно стонала на все лады от того, что говорила Алёна, она вернула мне телефон, на экране которого была фотография, сделанная со стороны.
И на снимке был запечатлён Ветров, который нежно приобнимал Марию за талию.
Он уже ввёл её в круг наших общих знакомых. Уже не скрывал их отношений и показывал всем, что с ним рядом – другая.
Какая же он сволочь… Сволочь без принципов и уважения к своей семье…
– Значит, все кругом всё знают, – констатировала я очевидное помертвевшими губами.
Сказать, что меня обуял ужас, значит не сказать ничего. Понимание, что Витя уже сделал свой выбор, и в этом самом выборе отказывается от меня и дочери, было ужасающим.
– Что ты будешь делать? – тихо спросила Алёна, убрав свой злосчастный телефон.
Я прикрыла глаза и попыталась мысленно отрешиться от эмоций, который заполонили душу. Было тяжело, но нужно справиться с собой и своими чувствами. Иначе свихнусь…
– Дождусь его и будем говорить, – ответила чужим голосом.
Даже представлять не хотела, как стану озвучивать то, о чём узнала от Алёны. И как наша с Ветровым дочь станет свидетельницей данного разговора.
Словно прочитав мои мысли, сестра Вити предложила:
– Давай я побуду с Сонькой… Откуда её надо забрать? Я сделаю это, мы скатаемся в кафешку…
Алёна смотрела на меня так, что мне стало не по себе. В её глазах было то, чего бы я предпочла бы не видеть.
Жалость.