Беглец. Второй пояс

Игнатов Михаил Павлович

Агост скривился:

— Ты представляешь, во что превратились тела за минувшие недели?

Теперь зубы стиснул я. Тогда, в подземелье, сразу после схватки с Тёмным, всё это казалось таким правильным… Захоронение, как в сказках про сражения Рама Вилора. Теперь я понимал, в чём ошибался. Но твёрдо кивнул в ответ:

— Вполне. Я вольный искатель и много чего видел в лесах.

Подумав, Агост уставился на меня исподлобья:

— Я понял, что это нужно тебе. А зачем мне так рисковать с этим контрактом?

Не

стал напоминать, что могу снова «стукнуть» его по голове и «заключить» контракт и без его согласия. Напомнил другое:

— Меч Сарефа.

Агост ухмыльнулся:

— Который ты и сам хочешь вернуть, чтобы почтить память того, кто сражался бок о бок с тобой. Это я оказываю тебе услугу. Как я могу быть уверенным, что ты вообще передашь мне меч, а не обманешь? Один мудрый человек как-то сказал мне, что оказанная услуга ничего не стоит. Ты тоже должен внести в этот контракт свою жизнь.

Я невольно поднял брови. Как он всё вывернул, а? Напомнил:

— Хотел вернуть. До того, как ты и твои люди напали на меня. Только память о собрате Сарефе не позволила мне убить вас там. И я ещё не услышал ни слова извинения от тебя.

С каждым моим словом Агост всё сильней кривился. А услышав про извинения и вовсе вскинулся:

— Ты!

Я с ухмылкой, молча глядел на него. Громко и глубоко дыша, Агост всё же справился с собой и сел. А я напомнил:

— Извинения и вспомни о вежливости, младший. В конце концов, моё Возвышение выше твоего.

Вместо ответа Агост швырнул в меня чернила. А жажда убить меня оказалась так велика, что Верность спустя миг швырнула его на колени.

Несколько вдохов он корчился на полу палатки, с хрипом втягивая в себя воздух. Наконец справился с собой и сумел подняться. Я встретил его взгляд и спокойно сказал:

— У тебя есть два пути. Или ты подписываешь контракт со мной, — запнувшись, я замолчал на миг и дополнил. — Контракт с ограничением по времени. Не сомневаюсь, что в Пристани Лотосов у вас есть мастер Указов, который может освободить тебя. Выполняешь наш договор и возвращаешься домой с мечом Сарефа. Либо я найду другого Тамим, который не нападал на меня, да и будет более сговорчивым.

Агост долго, вдохов десять, не меньше, буравил меня ненавидящим взглядом. Верность над его головой то наливалась алым, то притухала. Наконец он прикрыл глаза, а затем согнулся передо мной, впечатывая кулак в ладонь:

— Старший, примите мои извинения. В день, когда я поднял на вас меч, верно, само Небо наслало на меня помутнение разума.

Я покачал головой: «Небо. Ты подумай.» Но вслух сказал другое:

— Ничего страшного, собрат. Ошибки случаются у всех.

— Старший, — Агост поднял голову, глаза его казались сейчас чёрными. — Прошу вас вернуть вместе с мечом Сарефа и вещи Рейна.

Я лишь хмыкнул:

— Повторяю,

откуда мне знать, какие из вещей его? Ты ведь молчишь. Его меч узнал Сареф, им он сражался, и я оставил его обломки ему. Твой Серпет почуял амулет. Держи.

Я вернулся к столу, от которого ушёл Шагом, чтобы не оказаться облитым чернилами, толкнул по дереву кругляш амулета. Он остановился у противоположного края. Разогнувшись, Агост несколько мгновений не мигая глядел на него, потом перевёл взгляд на меня. Уголок его губ несколько раз дёрнулся, затем он негромко сказал:

— Старший, прошу простить меня, но мне нужна лишь одна и вполне определённая вещь Рейна Тамим.

На этот раз над его головой на миг налился свечением символ в печати. Но совсем не в моей.

Уголок рта Агоста снова дёрнулся, следом дёрнулась и вся щека, а он выдавил из себя:

— Кольцо, верните кольцо, старший.

Я потёр шрам над бровью, спросил:

— Ты представляешь себе, сколько колец мне досталось в трофеи, после того как ты натравил на меня всех идущих Поля Битвы?

Через мгновение высыпал на стол, прямо на неподписанный свиток целую пригоршню колец. Стальных, серебряных, деревянных. Мусор, в котором не нашлось ни капли энергии Неба, как сказала после осмотра Рейка.

На самом деле я врал. Понятно, что кольцо брата главы Тамим не могло быть таким мусором. Колец, которые Рейка проверила духовным взглядом и обнаружила, что это какие-то артефакты, у меня гораздо меньше. Всего около двух десятков.

Но я подозревал, что даже среди них не будет того, которое искал Агост.

Он часто и глубокого задышал, не в такт дыханию над его головой замерцал символ в Указе. Но я не собирался облегчать ему участь. Одно дело исчезновение простого контракта с каким-то купцом, другое дело Указа, хранящего тайну Тамим. Зачем мне это? Более того, уверен, что сумею заново записать условия купца, а вот повторить работу неизвестного мне мастера Указов? Вызов, который я что-то не в настроении принимать здесь и сейчас, особенно потому, что этот мерцающий символ «Клянусь» над его головой сильно отличается от того, что записан в моих записях. Кривой какой-то, кособокий.

Да и справился с собой и Указом Агост без моей помощи. Опустил руки на стол, вцепился пальцами в его край и медленно, делая паузы, выговорил:

— Старший… Не могу обещать… что вас оставят в покое, даже если вы вернёте меч Сарефа. Но… Кольцо… Кольцо Рейна… Оно многое вам… спишет.

Я надеялся, что умение сохранять спокойствие и лёгкую улыбку на губах никуда не делось со времён службы в поместье Домара Саул. Потому как с каждым словом Агоста я всё больше уверялся, что кольцо, которое хочет получить Агост, это одно из тех трёх колец, что я положил отдельно. Кольца со зверями.