Беглец
Шрифт:
Приветствие это меня не удивило. Да, они знали, кого встречают — и что? Связка была совсем не неожиданной: спасенные крестьяне, трактир, вино, шпионы Чэна Шу, голубь, приказ на устранение.
А вот что удивило, так это приглашение в гости. Не нападение, не попытка ареста, а вежливая, даже немного помпезная встреча. И то, как просьба местного правителя была озвучена.
Когда начинаешь разбираться во всех этих китайских церемониях, подобная речь сразу же наполняется кучей скрытых, но понятных тебе смыслов. Например, посланник правителя назвал меня Стратегом, то есть по принадлежности Пути одаренного, но не
Но! Опустив титул, он приказал озвучить мое «боевое прозвище», чем продемонстрировал свое уважение и расположение. А еще велел посланнику в собственном именовании использовать почетный титул цзяньпин, что значило «устанавливающий покой». Показывая таким образом, что вражды между нами нет, а полсотни тяжелой пехоты вместе с красавцем командиром и высокого ранга чиновником — лишь демонстрация радости от встречи.
В общем, когда разберешься, не так и сложно. А по первости я, конечно, терялся. Но Мытарь в свое время хорошо потрудился, превращая вояку в правителя.
Я сделал шаг вперед. Раз убивать не будут, значит, надо вести себя вежливо и достойно. Отмерил ровно такой поклон, который был уместен. Младший к старшему — ведь кланялся я не чиновнику, а правителю, которого он представлял. Добавил в движение немного независимости — руки сложены ладонями перед лицом, но глаза не опущены. Короче, все как положено.
— Вэнь Тай благодарит хоу Ма Вэньхуа за оказанную честь и с радостью принимает его приглашение!
За моей спиной Лисица тоже склонилась. Хоть она и лесная жительница, с людьми часто пересекалась. А учитывая срок ее жизни и нажитый опыт, в части этикета Ноу Ниу могла дать мне сто очков вперед.
Тут же откуда-то нарисовалась повозка — такая же, как у «таксиста», но украшенная побогаче. Нас с Ноу Ниу туда усадили и повезли во дворец.
— Как быстро твой тесть узнал, что ты сюда приедешь, — усмехнулась девушка, когда мы остались одни. — Нас же не на заклание везут?
— Хотели бы убить, сделали бы это без церемоний, — отозвался я. — Полусотни здешних «драконов» хватило бы, чтобы справиться с нами обоими.
На самом деле я не был уверен в том, что говорил. С китайцев станется и пригласить во дворец, а потом убить. Логика этого народа, несмотря на практику общения с ним, до сих пор ставила меня в тупик.
— Если станет опасно, ты можешь сесть на меня, — сообщила спутница парой минут позже. — Я смогу сбежать.
Сидя на коленях, я без малейшей иронии поклонился ей. Возросший уровень доверия и сотрудничества между нами требовало формальной реакции. Я ведь знал, как тяжело (не физически) вольнолюбивой Лисице становиться верховым животным.
— Вэнь Тай благодарит Вольную.
— Пф-ф! — отреагировала та. Отвернулась и стала смотреть в окно.
До дворца мы ехали минут двадцать. Миновали внутренние ворота, которыми в крупных городах отгораживались от остального города правители, и там нам предложили выйти. Перемещаться по дворцу предстояло пешком.
Город в городе — первое, что я подумал, окинув взглядом два десятка строений, разбросанных по довольно большой территории. Из края в край не меньше чем пятнадцать минут ходьбы.
— Прошу вас, Стратег Вэнь Тай, — согнутый в поклоне чиновник уже ждал нас на выходе
Стража — вся эта бронированная полусотня с бравым командиром — куда-то делась. Теперь повозку окружали другие солдаты. Тоже в хороших доспехах и таких же шлемах, но у этих еще перья на макушке торчали. Дворцовая гвардия, понятно.
По пустой площади, выложенной плиткой, мы прошли к здоровенному зданию, которое иначе как крепость назвать было нельзя. Единственное отличие от замка было в лестнице, которая поднималась хоть и плавно, но все же довольно высоко. На уровень третьего, а то и четвертого этажа многоквартирного дома из моего прошлого. Там, на лестнице, тоже было полно солдат — через каждые пять шагов стояли клоны тех, что нас сопровождали.
Затем был коридор. Потом переход из одного здания в другое — все это на уровне четвертого этажа. Еще один коридор. И, наконец, гулкий зал, в котором по обеим сторонам от прохода сидели чиновники (порядка сорока человек), а в отдалении, метрах так в тридцати, находился трон. Там, собственно, и восседал человек, который никем иным, кроме как Ма Вэньхуа, быть не мог.
Чиновник провел нас до середины зала и там дал знак остановиться.
— Стратег Вэнь Тай, известный как Белый Тигр Юга, приветствует цзяньпина Ма Вэньхуа, хоу уезда Улин! — произнес он и поклонился.
Про мою спутницу он ничего не сказал. Мол, женщина, ничего, достойного упоминания. Знали бы они, кто стоит у меня за спиной!
Я повторил тот поклон, что исполнил на воротной площади, и замер в таком положении, ожидая продолжения. От того, с каких слов начнет свое обращение правитель Улина, зависело очень многое. Пусть мне и не нравились все эти церемонии, довольно глупо игнорировать правила общества, в котором живешь.
Он меня удивил. Не сказав ни слова, сошел с возвышения, на котором находился его трон, под аккомпанемент удивленных шепотков чиновников преодолел разделяющее нас расстояние, взял меня под локти и мягко заставил выпрямиться.
Крепкий и высокий для китайца мужчина. Навскидку лет сорок пять. В самом расцвете сил, короче говоря. Лицо простое, даже крестьянское какое-то. Но в глазах светится ум и воля — такого человека не захочешь видеть среди своих врагов.
Одет просто, по-домашнему, не для проведения церемоний, хотя сам устроил тут просто встречу королевы Виктории. Короткий кафтан без рукавов, широкие штаны серо-стального цвета, остроносые тапочки без пяток, поверх нижней одежды длинный темно-красный халат. Волосы собраны на затылке простой костяной шпилькой, продетой сквозь такое же кольцо.
— Я так рад вас видеть, молодой господин Вэнь Тай! Когда мне сообщили о вашем приезде, я сразу же пожелал познакомиться. Надеюсь, мое внимание к вам не слишком назойливо? Вы ведь устали с дороги и наверняка пожелали бы отдохнуть?
«Молодой господин», значит. Не хоу, не Стратег — молодой господин. Такое обращение можно использовать к тому, кто младше тебя, но близок по статусу, к сыну своего друга (опять же, равного по положению), к достигшему значимых успехов мастеру или чиновнику. Оно позволяет опустить титул или профессиональную принадлежность и устанавливает другой уровень доверительности. Примерно как если бы в родном для меня обществе Ма Вэньхуа предложил продолжить разговор на «ты», но без панибратства.