Беглец
Шрифт:
Мальчишка еще этот Райтегор, совсем мальчишка. Разве можно оставлять позади целую толпу чужих дарэйли? Или он надеялся на своих? Или не догадался, что никого не освободил?
Один миг ушел на то, чтобы Райтэ вполоборота глянул назад.
Но за этот миг он вполне осознал, что из победителя стал побежденным, что своими мечами расчистил дорогу Верховному, уничтожив предателей. И, когда он повернулся, перед Сьентом стояло совсем другое существо, нежели то, за которым высший Гончар с жадным любопытством наблюдал
В тот миг Верховный понял, что не справится с этим существом, и полсотни дарэйли ему не хватит. Нет, Сьент не боялся смерти: чему быть, того не миновать. Хотя спина покрылась потом, и было безумно жаль проиграть за полшага до цели.
Но ему несказанно повезло который уже раз за день: мальчишка еще не осознавал своей силы. Это стало понятно по сдержанному вздоху и чуть дрогнувшим ресницам. Райтегор счел, что не справится. Вот и замечательно. Но каково самообладание у этого порождения императора Ионта!
"Да, под стать тебе, Сьент", — признал Гончар. С таким материалом поработать, подчинить его своей воле — мечта! Более чем достойный материал.
— У твоих вассалов мало времени, князь Райтегор, — деловито нахмурился Сьент. — Если мы не договоримся, они умрут.
Райтэ еще раз быстро глянул назад, на световые клетки, в которых оказались заперты его дарэйли, заперты быстро, неслышно, потому что их сначала замкнули в безвоздушные купола — ни рыка не долетело до ушей их расслабившегося сюзерена.
Да, подло, да, вероломно, — в мыслях усмехнулся Гончар. А что делать? С некоторыми сущностями иначе не справиться, а он должен совладать с дарэйли смерти во что бы то ни стало.
Пусть от напряжения подкашиваются ноги, давит в груди и темнеет в глазах: только что пришлось связать сопротивлявшихся духом рабов — лишь пятеро принадлежали Сферикалу. Жадность все, жадность братьев. Насколько было бы проще, если б жрецы вовремя послушали Сьента и согласились отдать личных рабов в общее пользование.
Принц ответил с божественным спокойствием, даже чуть приподняв бровь:
— Ты уже обещал мне жизнь и свободу моих вассалов.
— Обстоятельства изменились, — пожал плечами жрец. — Я вынужден пересмотреть договор в одностороннем порядке.
По мимолетной презрительной усмешке Райтегора Сьент точно знал, что подумал дарэйли: "Гончар! Хозяин своего слова…". Предсказуемость реакции — совсем замечательно. С этого и начинается рабство: заставить мыслить и чувствовать так, как нужно жрецу.
— А что с князем? — поинтересовался Райтэ.
Сьент почувствовал досаду: принц такой вроде бы нужной и к месту заботой показал, что его не особо волнует судьба Граднира и других вассалов. "Умный мальчик, умеет скрывать свои интересы. Догадываюсь,
— Мариэт не сильно пострадала и уже работает с твоим дедом.
"С ума сойти! Я перед ним отчитываюсь! Харизма Завоевателя, не иначе", — улыбнулся про себя Сьент, но только про себя. Ни тени улыбки даже в глазах появиться не должно. Если этот дарэйли не выпустил смертоносные когти сразу, это еще ничего не значит. Расслабляться еще ой как рано.
— Чего ты хочешь от меня, Гончар? — с тем же равнодушным спокойствием спросил Райтэ. — Стать твоим учеником я уже обещал, но тебе, вижу, этого мало. Ты хочешь, чтобы я стал твоим рабом? Этого не будет. Ради моих же друзей, этого не будет никогда, ты знаешь.
— Почему же сразу рабство? — деланно удивился Сьент. — Есть и другие формы… сотрудничества. Мне довелось сегодня многое увидеть и многое понять, и теперь мне мало твоего ученичества, ты прав. Дай мне клятву верности, как сюзерену. Этого будет достаточно.
Дарэйли чуть улыбнулся и пожал плечами:
— Не могу, даже если бы хотел. По двум причинам. Я унаследовал княжеский венец, а князья не служат жрецам. Не по ранжиру. Был бы ты королем или хотя бы принцем, твое предложение еще можно обсуждать, если б не было второй причины.
Гончар задумчиво прищурился.
— Ты уже поклялся ей? Ты — вассал Лунной королевы? Я мог бы сразу догадаться, что тебя-то Линнерилл проглотил с радостью. Тебя воспитали там как воина, а потом выпустили затем, чтобы ты сеял здесь смерть и хаос, чтобы готовил их приход в наш мир. Всего за две недели ты преуспел немало.
— Мало. Ничтожно мало, — возразил принц. И уточнил: — Для дарэйли смерти.
"Каков наглец!" — восхитился Сьент и в очередной раз поздравил себя с правильным решением не убивать мальчишку, даже если бы смог.
— Твои вассалы умирают, — напомнил Верховный.
— Я пока не услышал от тебя ничего дельного, — ответствовал Райтэ с легкой усмешечкой в темно-серых до черноты глазах.
Тьфу, непрошибаем! Интересную задачу доверил Гончару бог Сущего. Весьма интересную!
— Что ж, раз у нас не получается с вассальной клятвой, ваша светлость, я предлагаю не простое ученичество, а послушничество.
— Пожизненное? Нет. То же самое рабство.
Уточняет, — с облегчением подумал Сьент. Значит, готов к договору.
— Десять лет, если ты ни разу не ослушаешься наставника. За каждое ослушание — еще десять лет.
Райтегор усмехнулся.
— Разве ты вечен, Гончар?
И Сьент рассмеялся, щелкнув пальцами. По этому знаку световые клетки за спиной принца рассыпались — ни к чему напрасно мучить дарэйли, даже потенциальных врагов. Юноша оглянулся на шорох, нахмурился:
— Я еще не согласился.