Беглецы-влюбленные

Картленд Барбара

Сэр Мортимер злобно уставился на нее.

Затем он запрокинул голову и разразился диким хриплым смехом, в котором не было ни капли веселья.

– Неужели ты действительно думаешь, глупая маленькая дурочка, – сказал он, – что я позволю тебе отказать такому человеку, как Стилбэри? Ты примешь это предложение и еще на коленях будешь благодарить Бога за него.

Ему вновь удалось распалить себя до очередной вспышки гнева:

– Чем, кроме хорошенького личика, ты можешь привлечь мужчину? У тебя

нет ни пенни – ты понимаешь это? У тебя нет ни единого пенни, ничего – кроме того, что я даю тебе.

Он кричал все громче:

– Стилбэри, помоги ему. Господь, влюбился в тебя до безумия! И, видит Бог, я не намерен открывать ему глаза на то, какой ты надоедливый, неблагодарный маленький звереныш!

Харита повернулась, намереваясь выйти, но сэр Мортимер заорал:

– Ты останешься здесь и выслушаешь то, что я скажу тебе! Я хочу разъяснить тебе все раз и навсегда – я принял предложение Стилбэри и он приедет к тебе завтра, чтобы условиться о дне свадьбы!

– Я не выйду… за него! Никогда! – закричала Харита. – Я считаю его… отвратительным и я… не желаю… умереть, как умерла его первая жена… из-за его… жестокости!

– Если ты именно этого боишься, – усмехнулся сэр Мортимер, – тогда я знаю, как поступить с тобой, моя девочка! Пойми как следует одно…

Он уставил на нее свой толстый палец со словами:

– Если ты откажешься принять Стилбэри завтра, я буду колотить тебя каждый день, пока ты не сделаешь этого! Не заблуждайся, если мне бесчувственной придется нести тебя к алтарю – я сделаю это!

Говоря это, он придвигался к ней все ближе.

Вскрикнув от ужаса, Харита повернулась и выбежала из комнаты прежде, чем он успел остановить ее.

Она захлопнула за собой дверь.

Пробежав по коридору, ведущему в холл, она кинулась вверх по лестнице.

Очутившись в своей спальне, она закрыла дверь и заперла ее.

Потом она бросилась на кровать и зарылась лицом в подушки.

Неужели все это наяву?

Наверное, это какой-то странный кошмар, и она сейчас проснется.

Как может она стать женой старика?

Чем больше она думала о нем, тем яснее понимала, что он злобен и жесток, что он именно таков, как о нем говорят.

Хотя от одних мыслей об отчиме ее бросало в дрожь, она знала, что лорд Стилбэри будет вызывать у нее куда больший ужас.

Каждый раз, когда по приезде к ним в дом он пожимал ее руку, ее охватывало отвращение.

Его рука казалась холодной и липкой, и в нем было нечто такое, от чего вся она невольно съеживалась.

– О… мама… спаси меня! – шептала она. – Спаси меня… спаси меня! Как могу я… жить… с человеком… к которому чувствую… отвращение?

Она думала о том, как он бил свою жену и как жестоко обращался с лошадьми.

Затем она вспомнила угрозы отчима.

После

того как он побил ее однажды, он пообещал ее матери, что этого не повторится больше.

Но ее матушки больше нет.

Она была совершенно уверена, что в своем стремлении породниться через эту женитьбу с лордом Стилбэри он не только будет ее бить, но и проделает это со злобным удовольствием.

Она слишком хорошо знала тот блеск в его глазах, когда он тем или иным способом унижал ее.

Но не могло быть ничего более унизительного, нежели его побои.

А он, несомненно, исполнит свою угрозу, лишь бы добиться своего.

«Я не могу… вынести этого! О… Боже… я не могу… вынести этого!»– шептала она.

Харита думала о своем отце и о том, как озарилось лицо ее матери в предсмертный миг.

И тогда как будто отец заговорил с ней и указал, что надо делать.

Она только удивлялась, что не подумала об этом раньше.

Харита медленно поднялась с кровати.

Надо убежать до того, как лорд Стилбэри заявится завтра после обеда.

Она прошла через комнату и встала перед окном.

Дневная жара уже спала, тени становились все длиннее.

Птицы уже начали устраиваться на ночлег.

Все казалось спокойным и неизменным, в то время, как ее мир словно перевернулся и разбился вдребезги.

«Что… мне делать… куда… пойти?»– спрашивала она и ждала ответа.

И вновь, как будто отец говорил с ней, она вспомнила о его брате, жившем в Норфолке.

Он был старше ее отца и слыл довольно странным человеком.

Судя по тому, что она слышала о нем, ее дядя жил в уединении, предпочитая компанию животных обществу людей.

Он писал о животных.

Писал книги и статьи для тех, кто интересуется выведением лучших пород скота; писал о собаках таких пород, которые трудно найти в Англии.

Харита помнила, как, будучи совсем маленькой, просила отца:

– Расскажи мне о нем, папа.

– Он намного старше меня, – говорил ее отец, – и по-своему счастлив. Он не любит ходить в гости или беседовать с людьми, если они не разделяют его интересов.

– Он кажется очень странным человеком, папа, – сказала Харита.

– У каждого человека свои интересы, – объяснял отец. – Я люблю море и всегда хотел стать моряком. Моего брата Эндрю еще в ранней молодости можно было назвать «одиночкой»!

Помолчав немного, он продолжал:

– Когда он получил небольшое наследство от своего крестного отца, он стал жить один и я с тех пор очень редко слышал о нем.

Эндрю, однако, прислал ее матери письмо, когда о смерти ее отца было объявлено в газетах.

Это было доброе письмо, хотя и довольно сдержанное.

Харита знала теперь, где ей следует скрыться.