Беглецы
Шрифт:
— Нет. Даже король светлых эльфов и Верховный паладин не убедили бы меня в том, что существует такое хорошее дело, которое не причинило бы кому-нибудь вред. А посему хватит спорить, бред все это: хорошо, плохо. У каждого своя совесть, и привить чужую нельзя. Если человек хочет быть сволочью, он ею будет, а нет — так ничто в мире не заставит его пойти и убивать детей и пить кровь девственниц.
— Куда же без них, — пробормотала себе под нос Агнет, пока Барст хохотал в голос.
— Ты прав, — с печальной, как и всегда, улыбкой признал Ларонэль. — Но я все равно оспорил бы некоторые пункты твоего жизненного постулата.
— Спаси меня от этого ужаса, — притворно
— Как пожелаешь.
Из Оденера четверка уходила ночью и очень быстро. Ворон повел их маленький отряд не к границе, а вдоль, мотивируя тем, что им надо стряхнуть с себя "хвост".
— Ты думаешь, за нами будет погоня? — наивно удивился Ларон.
— Я прилюдно выпорол сынка градоправителя, а вы избили его дружков. Уже все охотники в Оденере стоят на ушах. Поверь, властьимущие не любят, когда их оскорбляют.
Ларон притих и больше спорить не стал.
Шли всю ночь, день и следующую ночь. По утро вторых суток начала роптать Агнет. Ее хорошее настроение испарилось, и она вновь принялась кидаться на Ворона. Тот огрызался, но все же слушал. В итоге они устроили привал, поели (к радости Барста) и отдохнули (к радости Агнет и молчаливого Ларона). Зато на следующий день во время пути вдруг разговорились. Началось все с того, что Ларон посетовал на судьбу девушки, которую они спасли. Дескать, сын градоправителя может пожелать расквитаться с ней. Тут же выяснилось, что Ворон, уходя, успел уговорить девушку уехать в деревню к родне на время бури. Слово за слово — принялись обсуждать моральный облик людей и представителей других рас. Так и дошли до обсуждения греха убийства и орков с дубинами.
— Я бы тоже с тобой поспорила, — заявила Агнет, когда Ларон с Вороном завершили разговор. — Но, увы, полностью согласна.
— Я верю, что ты переживешь эту трагедию.
Она высокомерно на него посмотрела и пренебрежительно хмыкнула. Едва ли Ворон обратил на нее внимание. И хоть в последние дни они ругались меньше, она все также продолжала раздражать наемника. Пожалуй, только ее фокус с пламенем пришелся ему по душе. Возможно, не такая уж она недотепа. Эта мысль давно зрела в голове Ворона, но…
Агнет зацепилась сапогом за корягу, да так "ловко", что ловить ее пришлось сразу Ларону и Барсту. Глядя на это чудо в грязном платье и с перепачканным в саже носе, трудно было поверить, что она способна на что-то большее, чем дешевые фокусы. И все же… Нет, у Ворона уже паранойя начинается. Но как объяснить иначе чувство, которое преследовало его последние дни? Ему стало постоянно казаться, что за ними кто-то наблюдает. Словно кто-то закинул им на шею петлю, поводок, и теперь тянет. Это можно было списать на многие факторы, но Ворон продолжал доверять интуиции и инстинктам, поэтому не стал отмахиваться от тревоги, поселившейся внутри. Теперь он был в два раза напряженнее и наблюдательнее, пытаясь вычислить источник беспокойства. Следить за ними точно не могли, в лесу Ворон даже с прицепом в виде трех тел мог легко оторваться от любой погони и следопытов. Так почему же у него такое чувство, что за ним следят?
— Гарь, — принюхался Ворон к встречному ветру. — Впереди деревня.
— Пойдем? — поинтересовался Барст.
— Пойдем. Заодно узнаем, где ближайшая переправа.
— А мы пойдем так, через переправу? — удивился Ларон.
— Нет, пожалуй, проберемся тайком через границу, получим пяток стрел в задницы и переплывем Асдель, там всего пара десятков миль.
— Такая широкая? — удивился эльф.
— Да. В Рестании и на севере она узкая, но потом сильно расширяется.
— Из-за подземных рек, которые питают ее, я читала…
—
— Дурак, — проворчала Агнет. Ворон аж расцвел, словно ему сделали комплимент. Даже осклабился и отвесил девушке поклон. Та едва удержалась, чтобы не плюнуть в него.
— Эх, весело, — вдруг заявил Барст, которого вечные споры Агнет и Ворона только забавляли.
Деревня показалась совсем скоро, вот только спрашивать про переправу было не у кого — дома стояли покосившиеся и разрушенные, между ними лежали трупы.
— Люди, — Ворон сплюнул на землю и прошел дальше. Ларон потерянно смотрел на ужасы этой бойни. Барст вздыхал, что ему не удалось подраться, а вот Агнет никак не реагировала, словно ее пронзенные стрелами дети и женщины с вскрытым брюхом ее волновали.
— Ты уверен, что это люди? — сглатывая, спросил Ларонэль. Он так побледнел, что Ворон стал подумывать, что он скоро грохнется в обморок, как какая-нибудь девица.
— Конечно, а кто? Не ликаны же, ты сам должен был понять. Люди это, правда, пытались подделать удары орков. Или даже троллей. Но у троллей удар намного сильнее, да и стрелы у них более грубые. Люди это были. Думаю, с того берега. Опять что ли Ферания начала войну с Ленатой?
— Да она ее и не заканчивала, — хмыкнула Агнет, подходя к Ворону и присаживаясь возле выжженного крыльца. — Да, сапоги феранийцев.
— Умеешь читать следы? — удивился Ворон и едва смог спрятать подозрительный взгляд.
— Был знакомый фераниец, который любил надраться в таверне напротив дома моего наставника, — пожала плечами Агнет, а потом резко обернулась и нахмурилась. — Ларон?
Эльф стоял посреди улицы с потерянным взглядом и что-то бормотал себе под нос. Агнет подошла к нему и начала тихо успокаивать. Ворон хмыкнул, покосился на Барста, который набирал в колодце воды — ничто не могло смутить этого орка, — и прошел к дому, у которого стоял. Или ему показалось, или тут кто-то прятался. Ворон приподнял балку и, пригнувшись, пролез внутрь. Пожар несильно потрепал этот дом. Скорее всего, вчерашний снег, внезапно выпавший на леса Ленаты, потушил все небольшие очаги. Но крыша дома все равно рухнула, превратив некогда пригодное жилище в руины.
Ворон прислушался к тишине, нарушаемой лишь шумом с улицы, и направился в дальний угол, где располагался люк в подпол. С обгоревшим замком пришлось повозиться, но в итоге оборотню удалось сбить его. Как только он открыл люк в подпол, на него из темноты глянули два испуганных глаза.
— Вылезай, они ушли, — хмыкнул Ворон и подал руку. Глаза испуганно моргнули и исчезли. Наемник услышал топот детских ножек и шум внизу. Пришлось звать Агнет — женщину ребенок испугается меньше. Девушка спрыгнула в подпол и спустя пять минут вернулась с маленькой девочкой на руках. Та отчаянно жалась к своей спасительнице, испуганно поглядывая на Ворона. А уж Барст и вовсе привел ее в ужас. К счастью, Агнет сумела успокоить ребенка. Они расположились в одном из наименее пострадавших домов, предварительно выкинув из него все трупы. Ларон предлагал вовсе уйти из деревни, но к вечеру опять начался дождь с градом, и решением большинства они остались в домике. Здесь хотя бы имелась крыша над головой и можно было растопить печь, чем Ворон с Барстом и занялись, пока Ларон укачивал девочку, а Агнет готовила ужин. Наемник не преминул пошутить насчет типично женского занятия, за что был избит мокрым полотенцем. Барст опять хохотал так, что тряслись стены дома, а Ларон укоризненно вздыхал.