Беглянка
Шрифт:
— Да, да, капитан, — хором отвечали ему.
Едва дыша от волнения, Верена подошла к высокому мужчине.
— Capitaine Джеймс Макдональд? — спросила она своим новым грубоватым голосом с французским акцентом.
Капитан резко повернулся и внимательно вгляделся в нее, прежде чем ответить.
— Да.
— Я по поводу должности шеф-повара для месье.
Капитан снова уставился на Верену. На какой-то ужасный миг ей показалось, что ее раскроют.
— Je suis[11]
По-прежнему храня молчание, капитан не пошевелил даже пальцем.
«Да что с ним такое? — подумала девушка. — Почему он мне не отвечает?»
Капитан подал ей знак следовать за собой.
«Интересно, куда он меня ведет? О Господи, очень надеюсь, что он не пойдет со мной прямиком к хозяину и меня не упрячут в тюрьму, и не передадут полиции».
Они спускались по узкой лестнице. Стены и полы были сделаны из листовой стали, скрепленной болтами, и каждый шаг по ступенькам отдавался гулким эхом.
Наконец, капитан дошел до частично застекленной двери, на которой значилось «Камбуз».
Он толкнул дверь и прямиком зашел в комнату, велев Верене идти следом.
Девушка собралась было возмутиться подобной грубостью, но тут вспомнила, что для всех она мужчина, и капитан обращается с ней как с любым членом команды.
«Надо привыкать, — пожурила она себя. — Я больше не леди Верена Росслин, а простой повар, Жан Арман. Я должна приучить себя не ожидать любезностей, которыми меня баловали раньше».
Капитан остановился и заговорил:
— Это камбуз.
Верена оглянулась по сторонам. Она ожидала совсем другого. Все вокруг сияло безупречной чистотой. Девушка разглядела, что на корабле имеется одна из новейших бензиновых печей. Она была почти такого же размера, как в Росслин-холле. Полки были уставлены блестящими стальными кастрюлями без единого пятнышка, а с потолка на крюках свисало несколько пар фазанов.
Центр камбуза занимал стол со столешницей из бука, с боков которого свисали всевозможные ножи и кухонная утварь.
Верена подметила груду тарелок, сделанных, как было видно даже с такого расстояния, из хорошего тонкостенного фарфора.
Связка цедилок аккуратно располагалась на одной из полок рядом с набором мисок всевозможной величины, начиная от мисочки размером с тарталетку[12] до огромной чаши, в которую поместился бы целый галлон[13].
— Это кладовая...
Капитан открыл дверцу небольшого шкафа, Верена просунула голову внутрь, и к ее носу поднялись всевозможные экзотические запахи, защекотавшие ноздри: корица, перец, резкая нотка уксуса, богатые ароматы оливкового масла, кофе и дрожжей.
Здесь были жестяные банки с анчоусами, склянки с herbes de Provence[14]
«Французская мука! Я узнала бы этот запах где угодно».
В кладовой имелись пакеты гречневой муки и ржи, банки меда и связки сушеной лаванды, чабреца и душицы.
— Его светлость очень разборчив и признает только французскую кухню, — объяснил капитан. — Последний повар, которого мы нанимали, был ужасен, пришлось выгнать его в Булони. Его светлость повесит меня на бизани[15], если я найму еще одного такого лентяя.
— Вы увидите, моя стряпня tr`es bon[16] .
Верена чувствовала, как звенят ее нервы. Владелец судна хотел получить не просто повара, а лучшего в своем деле.
— Итак, юноша, неужели ты думаешь, что я просто поверю тебе на слово?
Пока капитан раздумывал над своим следующим предложением, у Верены начала кружиться голова. Его медлительная манера казалась девушке весьма неприятной.
— Значит, Жан Арман, ты не будешь против, если перед тем, как нанимать, я устрою тебе проверку, да?
Верена кивнула, чувствуя, что желудок сжался в кулак, а в мыслях царит полный разброд. Сейчас она не вспомнила бы ни единого рецепта, в голове было совершенно пусто.
О чем теперь попросит ее капитан? Похоже, он сейчас в раздумье. Верена стояла перед ним, чувствуя себя глупо; ей было жарко, кепка раздражала кожу.
Наконец, он заговорил:
— Oeufs en cocotte[17] . Да, это подойдет. Полагаю, ты знаешь, как их готовить?
Верена молча смотрела на него, по-прежнему начисто лишенная вдохновения.
— Так что?
— Mais, bien sur[18] , — ответила девушка. — Это я могу.
— Я вернусь через пятнадцать минут. С этой стороны найдешь свежие яйца, и я сейчас же распоряжусь, чтобы стюард принес молока. Кокотницы вон там на полке...
— Пятнадцать минут? — выдохнула Верена; душа у нее ушла в пятки.
— Пятнадцать минут!— подтвердил капитан, захлопывая за собой дверь.
Оставшись на камбузе одна, Верена не знала, с чего начать.
— Я не должна оплошать, не имею права! — выкрикнула она вслух. — Все мое будущее зависит от того, будет ли это блюдо приготовлено правильно.
С этими словами Верена сняла куртку и кепку и достала с полки миску...
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Глядя на часы, которые висели на стене, Верена понимала, что время уходит.
«Если вспомнить секретный ингредиент мадемуазель, можно начинать».