Беглые планеты
Шрифт:
– Бедняжка Толлер. – В голосе Вантары звучало ласковое сочувствие. – Что же тебе пришлось пережить, раз сейчас ты стыдишься вполне естественных человеческих чувств?
– Ты хочешь сказать – стыжусь своей слабости.
– В способности испытывать сострадание нет ничего стыдного. Сомнения, нужда в человеческом общении – вовсе не признак слабости.
Толлеру показалось, что сейчас удобный момент заделать кое-какие бреши в собственном фасаде.
– Я могу общаться со многими людьми, – скривив губы, сказал он. – Если они, конечно, достойны
– Не говори так, Толлер, не надо. – Вантара поставила бокал на землю и села на скамейку, развернувшись к нему лицом. – В общем-то ты можешь обнять меня, если хочешь.
– Но я не… – Толлер замолк. Вантара взяла его руки и положила себе на груди. Даже сквозь вышитую ткань кителя он почувствовал, какие они теплые и твердые. Он придвинулся поближе.
– Только умоляю, не пойми меня неправильно, – прошептала Вантара. – Я вовсе не пытаюсь залезть к тебе в постель – просто эта ступень человеческого общения лучше всего отвечает ситуации.
Губы ее слегка приоткрылись, приглашая к поцелую, и, словно во сне, Толлер принял приглашение, не веря, что это происходит в действительности. Ее безграничная женственность поглотила все его чувства, и звуки празднества превратились в тихий отдаленный гул. Они с Вантарой сидели так очень долго, точно время прекратило свое течение. Может быть, прошло десять минут, а может, двадцать, а они все целовались и целовались, не ощущая усталости и не видя нужды в иной физической близости, а когда наконец отпустили друг друга, Толлер почувствовал, как его переполняют новые силы, и понял, что восстановил свою целостность. Он улыбнулся Вантаре, она ответила ему, его улыбка стала еще шире, и внезапно они оба расхохотались. На Толлера снизошли облегчение и покой, родственный тому, что следует за сексуальными утехами, только сейчас им владело более глубокое чувство, близкое к великому постоянству.
– Не знаю, как тебе это удалось, – сказал он. – Но аптекарь разбогател бы, сумей он упрятать подобное лекарство в склянку.
– Я ничего особенного не сделала.
– Неправда! Я так устал от этой древней планеты, что даже предстоящее кругосветное путешествие казалось мне скучной затеей. А теперь я снова полон сил и жду не дождусь его. Мы не сможем быть вместе там, в небесах, но я не буду спускать глаз с твоего судна, день за днем я буду следовать за тобой и даже ночью – ведь мы не станем приземляться в этих городах-могилах. Я жду этого с нетерпением. Мы можем…
– Толлер! – Вантара как-то странно посмотрела на него. – Я же предупреждала: не обольщайся тем, что происходит между нами.
– А я и не обольщаюсь, уверяю тебя, – быстро ответил Толлер, прекрасно осознавая, что лжет. Но сейчас его переполняла неизбывная уверенность, что он понимает Вантару лучше, чем она сама. – Все, что я хочу сказать, это…
– Прости, что перебиваю, – вступила Вантара, – но ты все-таки обольщаешься. По крайней мере по поводу одной вещи.
– Какой же?
– Я не буду участвовать в кругосветном перелете.
– Как
Вантара чуть виновато улыбнулась:
– Сознаюсь, я предвидела некоторые трудности, и так получилось, что моя любимая бабушка – тоже. Поэтому она дала коммодору инструкции не отказывать мне ни в одной просьбе. – Она снова улыбнулась. – И мне кажется, он вряд ли будет рыдать от горя, когда я заявлю о своем отказе от участия в экспедиции.
– Отказе? – Толлер отлично понял, что хотела сказать Вантара, но вопрос сам слетел с его губ: – И куда же ты отправишься?
– Домой, разумеется. Я презираю этот усталый и мрачный край даже больше, чем ты, Толлер, – поэтому завтра я бегу с него и лечу обратно на Верхний Мир. И вряд ли когда-нибудь вернусь сюда.
Вантара поднялась, символически разрывая оковы притяжения Мира, и между ней и Толлером словно пролегла пропасть межпланетного пространства. Когда она снова заговорила, ее голос прозвучал так фальшиво, что Толлеру показалось, будто ему влепили звонкую пощечину:
– Может быть, мы еще встретимся в Праде. Через год или два.
Глава 6
Дививвидив парил у экрана электронного телескопа и терпеливо ждал, пока Кса нацелит и настроит прибор. Когда изображение наконец установилось, относительно маленький участок планеты под ними отошел на задний план, остальная же ее поверхность раздвинулась в стороны и исчезла. Казалось, он смотрит вниз через огромное окно; коричнево-желтоватую землю окутывали водовороты белых облаков.
В самом центре экрана маячил небольшой серебряный серп, напоминающий миниатюрную луну, примерзшую к небосводу, но, приглядевшись, можно было увидеть, что это никакая не луна, а коричневого цвета сфера, освещенная с одной стороны солнцем. На первый взгляд она выглядела достаточно твердой, чтобы сойти за один из астероидов, но Дививвидив знал, что перед ним – одно из устройств, используемых примитивами для межпланетных перелетов. Так как оно еще не миновало зоны невесомости, гондола корабля была скрыта баллоном, однако у Кса имелись и другие способы «увидеть» команду.
«Их пятеро, Возлюбленный Создатель, – сообщил Кса. – Все они женщины, что весьма необычно, учитывая то небольшое количество сведений, которыми мы располагаем об этой расе».
«Им известно о существовании станции? Или о твоем наблюдении?»
Последовала короткая пауза.
«Нет, Возлюбленный Творец. Это судно входило в ту группу, что мы видели некоторое время назад, а сейчас оно возвращается на родную планету по причинам, которые хоть мне и не ясны, но связаны с эмоциональным благополучием командира. У них даже мысли нет о том, чтобы попытаться разобраться или вмешаться в нашу деятельность».