Беглый огонь
Шрифт:
– Хорош трындеть, Комбат. Говори, что у тебя с этим чуваком? Вас в «Лейке» видели. И зафотали.
– Да чего-чего… – задумчиво пробормотал я. – Хабара ему, как обычно, надо. И не простого, а золотого! «Чипсов» просил, да таких особых, кварцитовых, если знаешь. – Я посмотрел на Молотка взглядом рассеянного полудурка.
– Слышал, не пальцем деланный. Еще что?
– «Свинцовый иней» ему нужен. Причем в количествах немереных. Такое ощущение, что он его планирует автогеном растапливать и в бензобак заливать..
– Но это все дешевка.
– А на самом деле ему нужна «звезда Полынь»! – выпалил Тополь, будто бы «взятый на понт».
– Ч-чего? – спросил Баранов, тараща глаза.
– П-полынь? – Брови Молотка взлетели на лоб.
– Да. «Полынь». Нужна этому козлу. Как его фамилия…
– Типа я помню! – Я скроил презрительную гримасу.
– Рыбин, – напомнил Молоток.
– Да. Рыбину!
– И вы за ней идете? За «звездой»?
– Ну вроде. Если получится.
– Ладно. До «звезды» вашей мне дела нет. Добывайте, если знаете где. – Молоток издал гнусный смешок. – Но вы оба запомните хорошенько. Если отдадите «звезду» этому Рыбину, мало вам не покажется. Найду и на вот это дерево ваши кишки намотаю. Сначала твои, Комбат… А потом и твои, Тополь… Хорошо слышали, мясо радиоактивное?
– И вообще вашему клану трындец придет. Быстрый и мокрый, – пообещал Баранов, и его восточные глаза устрашающе сузились. – Это понятно?
Мы с Тополем для приличия помолчали. Посопели в тряпочку. Не борзели. Изображали крайний испуг.
Потом я проблеял:
– Да чего уж тут непонятного? Если этот тип… как его?
– Рыбин, – подсказал Баранов.
– Да… Рыбин… Если он сунется, сказать, чтобы шел к монахам. И «звезду» ему не отдавать.
– Так мы и не отдадим! – поддержал меня Тополь. – Мало, что ли, покупателей на местности?
– И вообще. Держитесь от этой ихней Организации подальше. А то разведут вам педали – не мы, так кто-нибудь еще.
– Не вопрос, пацаны! Нет так нет! Но вы хоть скажите, откуда он, этот ваш… Раков. Из какой организации?
– Рыбин, – поправил Баранов.
– А этого тебе, Комбат, знать не положено. Не тот у тебя, братан, уровень, – развел руками Молоток.
«У тебя только, мля, настоящий уровень. До первой жарки», – подумал я, но, конечно, сдержался. Я это умею, когда надо.
– Мы поняли, братва, – заверил их Тополь. – Можно мы пойдем? А то спешим сильно…
– Свободны.
И мы с Тополем, втянув головы в плечи, пошли своей дорогой, шурша ржавой листвой Рыжего Леса.
– Что-то вы больно сговорчивые сегодня, – бросил нам в спину Молоток, обернувшись через плечо.
Мы с Тополем не ответили. Согласно сценарию, мы были ужас как напуганы! Напуганы до чертиков! Встретили таких олдовых старшаков – самого Молотка и самого Баранова!
На самом деле крутизна Молотка и Баранова существовала в основном у них в головах (и некролог на Баранова, свалившийся нам с Тополем на ПДА спустя три дня, был тому лучшим подтверждением; впрочем, я сейчас явно забегаю
Тогда, если Молотков и Баранов не столь уж круты, какого же черта сталкеры Тополь и Комбат, которые топчут Зону не один год, которые видели все возможные виды аномалий, которые добывали почти все известные науке артефакты, а также несколько науке совсем не известных, отчего же они, эти Тополь с Комбатом, уступили первым встречным понтярщикам?
А потому что понтярщики эти принадлежали к группировке «Свобода». То есть были анархистами. Идейными. Воинственными и лихими сорвиголовами. Иначе говоря, пацанами с наглухо сорванными башнями. И ладно бы они сами – весь клан у них был безбашенный. Мстительный, злобный, никогда не думающий о завтрашнем дне, о безопасности своих членов. Иногда казалось, они вообще ни о чем не думали! Поэтому-то и вели бесконечную войну против всех. Они чехлились и с военными, и со штатскими, и с другими кланами, и между собой…
Жизнь у среднего «свободовца» была куда насыщеннее, чем жизнь, к примеру, среднего сталкера из клана «Чистое небо». Но в то же время она была значительно короче.
В общем, если кто не понял, мы не стали ссориться с Молотком и Барановым – хотя могли бы, очень даже могли зарезать их, как двух свиней, – лишь потому, что не захотели связываться с их шибанутым в голову кланом. И не хотели, чтобы наш клан сталкивался лбами с их кланом. Мы не хотели вообще ничего, что связывало бы нас или наших с неуправляемыми детьми «Свободы». Вот поэтому-то нам и пришлось вести себя как двум обоссанным енотам.
В то же время я знал, я был совершенно уверен – Зона не любит таких, как Молоток и Баранов.
Она не любит трусов, потому что трусы ей отвратительны.
Но и крутых, уже оставивших страх позади, обретших некую ясность и этой ясностью полностью ослепленных, она не любит тоже.
Эту ясность тоже надо забыть, как и страх. Ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Всему надо удивляться. И оказывать респекты, хотя бы внутренне.
Вот правильное поведение в Зоне. Этому учил меня мой наставник. И если у меня когда-либо будут ученики, я тоже научу их тому, что страх – первый враг сталкера, а ясность и крутизна, которая в этой ясности коренится, – второй.
Как-то так, да.
До западной опушки Рыжего Леса оставался какой-то разнесчастный километр. Мы с Тополем повеселели, ослабили бдительность и даже начали вести ни к чему не обязывающие разговоры.
– А кто такой этот Рыбин? – спросил меня Тополь.
– Так это же мужик, который хотел у нас «звезду» купить! – сказал я, намекая на то, как он ловко подыграл мне при Молотке и Баранове.
– Нет, ну а если серьезно?
– А если серьезно, это тип один, который просил, если я в Зоне одну штуку увижу, эту штуку ему принести. Мол, ехали цыгане, кошку потеряли, кошка сдохла, хвост облез, кто найдет ее тушку, тот получит лавэ.