Бегом за неприятностями 2
Шрифт:
Здесь для него открываются просто необозримые просторы для научной деятельности. С другой стороны, те, чьим мнением он дорожит, об этом никогда не узнают. Есть шанс увидеть разные миры, но навсегда остаться там чужим. Мало того, не слишком приятно узнать, что ты короткоживущий, с таких везде не слишком уважают. Смысл? Из жизни долгоживущих они исчезают раньше, чем их успевают запомнить.
Вот и думай. Что выбрать: Лизу и долгую жизнь в чужих мирах или свою родную планету и карьеру в науке, но уже без Лизы? Память о других мирах останется, ее не отнимут, это уже навсегда,
От всех этих мыслей у бедного Джимми голова шла кругом.
Подбежавшая к нему Лисса почувствовала настроение парня и, вместо того, чтобы по обыкновению повиснуть у него на шее, затормозила рядом и робко прикоснулась к рукаву:
— Ты как? Нормально? А прабабушка где?
— Твоя прабабушка сказала мне все, что хотела, и удалилась. Куда — понятия не имею.
Лисса тяжело вздохнула, но продолжать расспросы не стала. Просто усадила Джимми между собой и Сарториусом, так, что напротив него расположился Савард.
— Что, парень, непросто пришлось? — с пониманием кивнул ему Вер, — Эти демиурги, они умеют так сказать…
— Откуда вы знаете? — с вызовом спросила Лисса, — Вы много с ними имели дело?
Она вдруг вспомнила, что сама демиург, и готова была защищать родичей от нападок. Ее бывший учитель ответил в своем обычном насмешливом стиле:
— Да я только недавно узнал, что с одной из них общаюсь уже не помню сколько лет. Десять так точно. Но мнение мое основано на всех известных пророчествах, которые создатели миров не ленились время от времени спускать своим творениям.
— Пророчества? — заинтересовался Джимми, — На Земле были пророки и специальные прорицатели… Неужели их бред был на самом деле навеян демиургами?
Довольный, что отвлек математика от грустных мыслей, Савард рассмеялся.
— А ты как думал? Для них это практически единственный способ повлиять на нас, грешных. Только я не помню ни одного предсказания, где было бы толково изложено: где, что и как. Всегда такая муть… Мол, догадывайтесь сами, ломайте головы. Понятно становилось постфактум, да и то… Подгонка фактов под бессмысленные вирши, я бы так сказал.
Джеймс не стал спорить, тем более что слова Саварда совпадали с его представлениями. Только вот тревога и боль от разговора с Актеллией не проходили и не уменьшались. Из всех, сидящих за столом, это заметила только внимательная Бетти.
Когда все встали, чтобы спуститься в сад, она тихонько подошла к Джимми и шепнула:
— Она вам сказала что-то ужасное? Простите, но лицо у вас было именно такое.
Он обернулся и схватил девушку за руки:
— Бетти, я могу с вами посоветоваться? Мне кажется, вы тут если не самая умная, то самая мудрая.
Она удивленно вскинула на него глаза, потом, смущаясь, опустила их: парень говорил вполне искренне.
— Хорошо, я помогу чем смогу. Только не называйте меня на «вы».
— И ты меня так не называй. Вы с Лизой подруги, почти сестры. Так что я с удовольствием буду тебе братом.
Беттина улыбнулась широко и открыто.
— Джимми, я готова быть тебе сестрой. Так же, как Лиссе.
Лисса же тем временем
— Вер, Джимми тут хочет со мной посоветоваться. Кажется, для него это очень важно. Мы отойдем с ним в сторонку, а ты покарауль.
— А со мной он посоветоваться не желает? — сердито спросил Савард.
Но Бетти не повелась и не стала спорить, просто объяснила:
— Вер, ему нужен совет женщины. Насчет Лиссы.
Профессор махнул рукой и указал на скамейку, стоявшую под разросшимся кустом жасмина.
— Идите, поболтайте. Я тут постою. Если что, задержу твою подружку.
Джимми с Беттиной присели на скамейку и девушка взяла дело в свои руки, не дожидаясь, когда мужчина соберется с духом, чтобы поведать ей свои горести.
— Что тебе сказала Актеллия? Пугала?
— Не то чтобы пугала… Она была довольно мила, если не считать того, что я, по ее мнению, просто грязь под ногами. Игрушка для Лизы. Временная, пока девочка не подрастет, — Он долбанул себя кулаком по колену и сморщился от боли, — Черт, она совершенно права! Глупо было с моей стороны думать иначе.
Бетти не стала его утешать, просто спросила:
— Она что-то предложила тебе?
— Предложила пока побыть Лизиной игрушкой. Пусть, мол, девочка натешится. Нет, вернее, не так. Она предложила мне выбрать: остаться с Лизой в качестве временного спутника или вернуться в мою обычную жизнь, но без нее.
На личике Бетти изобразилось бесконечное удивление, ей даже не пришлось задавать вопроса. Пришлось объяснять.
— Если я останусь на Земле, то проживу обычную человеческую жизнь, состарюсь после пятидесяти и умру лет в восемьдесят. Вряд ли это обрадует Лизу, ведь она практически бессмертна и вечно молода.
Бет понятливо закивала. Джимми ощутил ее молчаливую поддержку и продолжал уже более уверенно:
— В других мирах, подвластных Актеллии, я проживу в три раза больше и не буду стариться. Но никто не гарантирует, что Лиза останется со мной так долго. Это сейчас я для нее старший, более умный и опытный, ей со мной интересно… Лет через двадцать разница между нами нивелируется, я перестану быть ей интересен, но уже не смогу отказаться от жизни в других мирах и вернуться в свой, будет поздно. Актеллия дала мне право выбора, и вот это-то и есть самое тяжелое.
Бетти спросила задумчиво:
— Ты хочешь совета, что тебе выбрать? Еще недавно я сказала бы: выбирай свою жизнь, не ставь ее в зависимость от чужой. А сейчас… Сама не знаю. Ты должен сделать выбор сегодня, сейчас?
— Нет, пару лет на раздумье Актеллия мне дала. Для демиургов это не срок. Но жить и каждую минуту сознавать, что завтра все закончится… Я с ума сойду. А ведь мне надо работать…
Погрустневшая Беттина долго молча теребила выбившуюся из прически прядь, затем лицо ее успокоилось и просветлело.