Бегство из Эдема
Шрифт:
Оказавшись дома, Сара сказала Алексу, что хочет поскорее отвести Наташу наверх.
– Вы были очень добры, даже не знаю, как вас благодарить. Если хотите, я позвоню вам…
– Я подожду.
– Нет, честное слово, нет никакой…
– Я предпочел бы подождать.
Она была ему несказанно благодарна.
– Ну хорошо. Не знаю, точно, сколько времени это займет. Спасибо вам большое.
В конце коридора появилась горничная. Сара попросила ее подняться наверх, приготовить комнату для гостьи и наполнить ванну.
– Налейте себе чего-нибудь выпить, мистер Макуэйд, и вообще… будьте как
Она продолжала быть любезной хозяйкой, но ее мысли уже витали далеко.
– Обо мне не беспокойтесь, – с легкой улыбкой заверил ее Алекс.
Она чуть было не улыбнулась в ответ, но поспешно отвернулась, чтобы помочь продолжавшей упорно молчать Наташе подняться по лестнице. Алекс направился по коридору к голубой гостиной, включая по пути свет. Он вспомнил, где находится лакированный шкафчик тикового дерева – безвкусная подделка под стиль рококо, скрывавшая в своих недрах спиртное, – и налил себе щедрую порцию шотландского виски.
Потягивая крепкий напиток, он огляделся по сторонам. В дальнем конце комнаты находилась открытая дверь. Прежде она была закрыта, и Алекс подумал, что там стенной шкаф, но теперь стало видно, что за дверью скрывается комната. Захватив с собой стакан, он решил ее осмотреть.
На стене не было электрического выключателя, только старомодное бра с газовым светом. Алекс зажег его. Комната оказалась крошечной – чуть больше обычной кладовки. Всю мебель составляли небольшой письменный стол, задвинутый в оконную нишу между двумя книжными шкафами, вращающееся кресло с подлокотниками, скамеечка для ног и изящный торшер. Персидский ковер в ярких рубиновых и вишневых тонах покрывал почти весь пол.
Стена, не занятая высокими, уходящими под потолок книжными шкафами, была увешана картинами и фотографиями. На всех фотографиях был только Майкл, многие из них представляли собой не слишком умелые, любительские снимки. Картины показались Алексу любопытными и по своему содержанию, и по разнообразию. Более половины полотен были подписаны «Л. Хаббард», и он с улыбкой вспомнил эксцентричную на вид подругу Сары, с которой познакомился в воскресенье. Тут были и пейзажи, и обнаженная натура, и натюрморты, и портреты, явно свидетельствующие о том, что художница еще не нашла своей истинной темы в искусстве.
Все картины Лорины Хаббард отличались буйством фантазии и чисто мужским пренебрежением к условностям. Однако, кроме них, тут были еще два небольших, но изумительных пейзажа Коро, а также несколько полотен Мане, Сезанна и Дега. Алекс знал, что такие картины нечасто встречаются в домах американских нуворишей, где почетное место традиционно отводилось «старым мастерам» с солидной, устоявшейся репутацией.
Он пододвинул кресло поближе к книжному шкафу, с удобством расположился в нем, не выпуская стакана из рук, и принялся изучать книги. Еще одна причудливая коллекция: Диккенс, Золя, Твен, книги на французском по садоводству, сборники итальянской поэзии, сонеты Шекспира, все романы Джейн Остин, потрепанные томики Генри Джеймса. Все книги выглядели читанными и перечитанными, но Алекс улыбнулся, увидев последний экземпляр дамского журнала мод, забытый в открытом виде на столе. Он наугад извлек с полки старый номер «Скрибнера» [12]
12
Литературно-художественный журнал, выпускавшийся одноименным американским издательством.
– Итак, вы меня разоблачили.
Алекс удивленно поднял голову и увидел, что Сара стоит, прислонившись к дверному косяку. Он не слыхал, как она вошла. Она выглядела усталой, но успела поправить прическу и привести себя в порядок: опять у нее был вид невозмутимой и уверенной в себе светской дамы.
– Вы же сказали, что я могу быть как дома, – напомнил Алекс.
– Совершенно верно.
– К тому же вам все равно не удалось бы скрыть от меня потайную комнату: я же архитектор.
– Я этого не учла.
Он повел рукой вокруг:
– Мне нравится эта комната. Больше всех остальных в доме.
– Мне тоже.
– Я знаю.
Удерживая ее взгляд, Алекс медленно поднялся с кресла и подошел к ней. Сара отступила назад.
– Позвольте мне налить вам что-нибудь, – любезно предложил он и прошел мимо, не коснувшись ее в дверях.
– Да, спасибо.
– Шерри?
– Да, лучше шерри.
Сара вернулась в гостиную вслед за ним.
– Как она? – спросил Алекс.
– Приняла ванну и заснула. Уснула мгновенно, как младенец, – удивленно добавила Сара.
– Это защитная реакция организма.
– Да. Хорошо, что у нее это есть, – в голосе Сары послышалась легкая зависть.
– Вы уже позвонили в полицию?
– Нет. Я вызвала доктора, но не полицию.
– Хотите я их вызову? – предложил Алекс.
– Спасибо, но… нет, не нужно. Я думаю, лучше подождать до завтра. Да и что они могут сделать сейчас? Только расстроили бы ее еще больше. Таша говорит, что даже не видела его лица и не сможет его описать.
– Он ее изнасиловал?
Сара быстро подняла голову, в ее глазах было смятение. Но Алекс смотрел сочувственно и доброжелательно; она успокоилась и кивнула.
– Да.
Допив шерри, Сара сразу же протянула ему свой бокал. Он молча налил ей еще шерри, а себе виски. После всего того, что случилось, им обоим не хотелось разговаривать, но Сару нисколько не тяготило наступившее молчание. Напротив, она находила в нем утешение и поддержку. Она подошла к окнам, задергивая гардины на каждом по очереди.
– Просто ума не приложу, что бы я стала делать, если бы вас здесь не было, мистер Макуэйд.
– Полагаю, вы прекрасно справились бы и без меня.
– Да нет, я так не думаю… Вы, должно быть, с голоду умираете, почему бы вам не остаться на обед?
– Спасибо, но… нет, мне пора.
– Вот как? Ну да, конечно, у вас есть свои дела… – Она умолкла. Ни один из них не двинулся с места.
– Когда вы уезжаете в Ньюпорт?
– Скорее всего в четверг.
Ей хотелось спросить, «Когда я снова вас увижу?», – но она промолчала.
– Если будут какие-нибудь вопросы, можете звонить мне по телефону. Сама я на них ответить не сумею, но смогу перезвонить Бену. Или… – эта мысль только что пришла ей в голову, – вы могли бы позвонить ему сами, пока он в Чикаго. У вас есть его номер?