Бегство из-под венца

Кинг Карен

– Что-нибудь попроще, – пожала плечами Лидия. Округлив глаза, Виктор повернулся к камердинеру.

– Яичницу, бисквит и горячий шоколад.

– Хорошо, милорд, – поклонился слуга.

Виктор снова повернулся к гостье. В своем воображении он одним прыжком преодолевал разделяющее их пространство и укладывал ее в постель. Ему хотелось разрушить все разделяющие их барьеры. Его тело пульсировало от избытка энергии, и он вынужден был признать, что необходимо дать ей выход. Для этого вполне подойдет Эмилия.

Виктору казалось странным,

что он испытывает столь сильное влечение к девушке, о которой почти ничего не знает. Может, ему, как и его отцу, доставляет удовольствие погубить невинную душу? А Эмилия теперь не воспламеняет его, потому что она зрелая и опытная женщина? И еще его держат в плену неразгаданные тайны Ленни?

– Почему вы бежали от своей свадьбы? Ваш нареченный такое чудовище?

Лидия пересекла комнату и осторожно отодвинула штору.

– Он тиран? Он был жесток с вами?

Ему нужно было знать. Нужно понять. Проникнуть хоть в какую-то часть ее жизни.

– Нет, если что и было, то неумышленно. Вообще-то он добрый и весьма деликатный. – Ее мягкий тон смутил его. – Пожалуй, я даже была в него влюблена.

Виктор скрестил на груди руки, стараясь не обращать внимания на боль, сдавившую грудь.

– Он вас чем-то обидел?

Она слегка покачала головой.

Ее нежелание хотя бы чуть-чуть приоткрыть завесу, скрывавшую ее частную жизнь, вызывало у него сердечную боль.

– Не запирайтесь, ведь я открыл вам свои тайны.

– Да, но вам откровенность дается легко.

– Это настоящее проклятие: выкладывать все, что у меня на уме.

Лидия ответила ему полуулыбкой.

– Не такое уж это проклятие. Меня восхищает ваша способность высказывать свое мнение, не заботясь о том, как оно будет воспринято.

Виктор прищурился. Неужели она недостаточно пострадала, если считает его склонность к прямолинейности неопасной?

– Наверное, мри высказывания еще не задели вас. Рано или поздно это случится.

– Вы уже наговорили мне немало обидного. – Ее голубые глаза простодушно смотрели на него. – Ну что ж. Я давно знаю, как дурно вы обо мне думаете.

Виктор изумленно уставился на нее, почувствовав угрызения совести – ему-то казалось, что он даже намеком не дал ей понять, как относится к ней.

– Жаль, что вы настолько не доверяете мне, что не хотите даже сообщить свое имя, – сказал он.

Лидия отвернулась и понурила голову.

– Я поделилась бы с вами и большим.

Сердце у Виктора разрывалось, так ему хотелось ее прикосновений. Ее… доверия. Он хотел ее всю, целиком, не только тело, но и душу.

Виктор присел на край кровати. В сущности, он сознавал, что его рассказ о самой худшей части его прошлого должен послужить девушке предостережением. Больше он ничем не мог ей помочь.

Виктору отчаянно хотелось соединиться с ней, ощутить всю ее нежность, согреться в лучах ее внимания и заботы… Но он знал, что ему нечего предложить ей. У него не осталось

ничего, чем он мог бы поделиться, кроме боли и страдания. Он знал, что может только брать, брать, брать, ничего не давая взамен, а она заслуживает лучшей участи. Эта девушка заслуживает человека, который бы ее любил. Даже при мимолетной мысли о другом мужчине Виктору захотелось разорвать этого предполагаемого счастливчика на куски, пусть даже тот мог дать его гостье счастье, которого она достойна.

– Так почему же вы сбежали от этого мужчины? Как я понимаю, физическая сторона супружества вас не пугает.

Лидия вцепилась рукой в занавеску, как утопающий хватается за соломинку.

– Он хотел жениться на мне только из-за причитающейся мне доли имущества.

– Ни один мужчина не счел бы это самым главным в вас, если у него есть глаза и хоть капля ума, – отрезал Виктор.

– Я слышала, как он сам это сказал. Его очень интересовала компания моего отца. – Лидия отпустила край шторы и широким шагом отошла от окна. – К тому же он намеревался отстранить от дел моих братьев и завладеть компанией после смерти отца.

– Значит, он честолюбив, – заметил Виктор.

Деловой мир был ему совершенно чужд. Но он понимал, что кто-то должен руководить компанией после смерти владельца, и допускал, что без четкой системы, утверждавшей право старшего сына на наследование, компанией должен управлять наиболее квалифицированный человек.

– Это не означает, что он не стал бы заботиться о вас и был бы плохим мужем.

Лидия нервно зашагала по комнате. Виктору хотелось вскочить и успокоить ее, но еще больше ему хотелось узнать, по какой причине она оказалась в Англии, почему вторглась, ворвалась в его жизнь и зачем с риском для жизни хранила свою тайну…..

Девушка остановилась и прикусила губу.

– Вы толкаете меня к нему, потому что не хотите, чтобы я оставалась здесь.

– Я вас к нему не толкаю, просто пока я не услышал ни об одном его поступке или поступке кого-то из членов вашей семьи, который мог бы стать причиной вашего бегства через океан с риском для вашего будущего и самой жизни.

Ее голубые глаза потемнели.

– Я не знаю, от чего я бежала: от мужчины или от брака.

Виктор покачал головой, его удивило, даже шокировало то, что он слышит утверждение, созвучное его собственным мыслям, от такого невинного создания.

Может, он дурно влияет на нее своим цинизмом?

– А почему вы думаете, что брак такое уж скверное дело?

– Я перестану быть собой, – развела руками девушка. – Я превращусь в имущество своего мужа. Если он рассорится с моими братьями, мне придется остаться с ним, другого выхода у меня не будет. Я потеряю свою индивидуальность и буду всего лишь женой. Если бы я родилась мужчиной, то мне принадлежала бы доля в деле. Я могла бы принимать собственные решения.

Виктор изумленно смотрел на нее. Так вот из-за чего весь этот маскарад?