Бегство из сумерек (сборник)
Шрифт:
— А ты не мог бы… — Миссис Райн нерешительно запнулась, не договорив фразу. Муж вопросительно обернулся к ней, и тогда она смущенно продолжила:
— Ты не мог бы заглянуть к ним и сказать, что квартира больше не пустует… как-то договориться… этот шум… — Ее голос окончательно угас.
Хмуро взглянув в сторону источника неприятности, Райн кивнул.
— Для начала я, пожалуй, постучу в стену, а там посмотрим.
Сняв ботинок, он — словно дятел — подолбил по светящейся панели каблуком и отступил в ожидании результата. От внезапно наступившей
— Ну, кажется, сработало, — удовлетворенно проговорил Райн.
Облегченно вздохнув, его жена вспомнила об обязанностях хозяйки дома:
— Надо распаковать багаж. — И она решительно направилась к двери.
— Не беспокойся, я сейчас приволоку это чудище, — засмеялся Райн и через некоторое время вновь оказался в спальне — уже в обществе их неподъемного чемодана.
Из-под откинутой крышки стали появляться на свет свидетели недавнего медового месяца четы Райн: косметика для загара и от солнечных ожогов, яркие разноцветные предметы туалета, купальные принадлежности, от которых еще исходил аромат моря, небольшие сувениры друзьям и прочие мелочи.
Каждый извлеченный из бездонных недр предмет напоминал о трех беззаботных солнечных неделях — о днях, полных абсолютной свободы от забот и людского общества. Радостные воспоминания заставляли их смеяться — и одновременно грустить об этой, уже навсегда минувшей поре счастья.
Последними на свет появились видеокассеты, извлеченные Райном из потайного отделения чемодана. Прихватив их с собой, молодожены отправились в гостиную, чтобы просмотреть запись на находящемся там телевизионном комбайне.
Одно нажатие кнопки — и они вновь оказались в оставленном ими мире. На экране, сменяя друг друга, появлялись то горные пики, то безбрежная морская гладь, то вересковые пустоши — под аккомпанемент плеска набегавших волн и шелеста прибрежного ветра.
Они почти не снимали друг друга — объектом съемок всегда оставался принявший их оазис тишины с его безмолвными скалами, ослепительно голубой водой и яркой зеленью трав: мир пустынного острова — их Эдем.
Тишину прорезал птичий крик — камера тут же показала облачное небо, как бы перечеркнутое стремительным полетом пернатого обитателя прибрежных скал.
И вновь пустынное море, горы, пригнутые ветром травы…
Пленка кончилась.
Миссис Райн подняла на мужа полные слез глаза.
Я хочу вернуться туда.
Он понимающе кивнул.
Конечно, дорогая…
Его дальнейшие слова потонули в неистовых звуках возобновившейся музыкальной пытки.
Контраст между только что пережитой тишиной и грохочущим безумием потряс их.
На щеках Райна заходили желваки
— Этих поганцев убить мало! — рассерженно воскликнул он. — Но я найду на них управу, существуют же законы, в конце концов. Сейчас же пойду и скажу, что немедленно звоню в полицию.
Мягкая ладонь жены успокаивающе погладила его по плечу.
— Знаешь, ни к чему общаться с подонками. Сунь им под дверь записку.
Райн постепенно взял себя в руки.
— Может быть, ты и права. Так и быть — ограничусь пока запиской, но если это безобразие не прекратится, то в следующий раз набью морду.
Райн принялся сочинять записку, а его жена занялась приготовлением чая.
Музыка продолжала греметь, и, словно в такт рваному ритму, из-под руки Райна выходили короткие рубленые фразы: «…Считаю необходимым предупредить, что обращусь в полицию. Своим поведением вы нарушаете Указ о борьбе с шумом от 1978 года. Статья VII предусматривает крупный штраф или выселение. Об имеющем место инциденте сообщаю администрации дома…»
Добавив еще несколько устрашающих фраз, Райн перечитал свое творение. Оно не удовлетворило его, но думать под аккомпанемент камнепада было невероятно трудно, и он решил оставить все, как есть. Изготовив копию, Райн запечатал оба послания в конверты, и как раз в этот момент его жена приказала чайному столику подавать чай.
Стоило бесшумным колесикам пересечь порог гостиной, как музыка неожиданно смолкла. Райн рассмеялся и, подмигнув жене, проговорил:
— Не кажется ли тебе, что весь этот шум затеяли обалдевшие от безделья роботы? Возможно, таков стиль их забастовок?
Оценив юмор, миссис Райн улыбнулась и взялась за чайник, но муж задержал ее руку.
— Пожалуй, я начну разливать чай, а ты — пока мы не передумали — сунь эти конверты в ящик для внутренней почты. Он сразу возле двери. — Да, я помню, — кивнула она, но тут же обеспокоено спросила: — А как поступить, если внезапно появятся наши шумные соседи?
— Никак — ты можешь просто не замечать их. Да и они, на мой взгляд, вряд ли станут навязывать нам свое общество. Кстати, не стоит устанавливать контакты ни с кем — иначе прощай уединение. Так ведь?
— Ты говоришь совсем как моя мама, — заметила она и взяла со стола конверты.
— Она была мудрая женщина, — отозвался Райн.
Разливая по чашкам чай и раскладывая бутерброды, Райн услышал, как жена открыла входную дверь, — и тут же послышался посторонний женский голос. Судя по интонациям, незнакомка сказала нечто веселое. Миссис Райн коротко ответила, замок входной двери тут же защелкнулся, и по коридору торопливо зацокали каблучки.
Он встретил вошедшую в гостиную жену обеспокоенным взглядом.
— Что случилось? Какая-то неприятность?
Миссис Райн махнула рукой.
— Это соседка из квартиры напротив. Она поздравила меня с приездом — вот и все. Я, разумеется, поблагодарила и поскорее заперла дверь.
Может быть, она, не дай Бог, нацелилась контактировать с нами? Вот уж некстати!
— Вряд ли. Это совпадение: судя по количеству пакетов, она просто возвращалась из магазина, а тут — я. От неожиданности она и заговорила, хотя ей явно было неловко.